К морю на Renault Megane-3. Абхазия-Сочи-район Дивноморска-Геленджик-Новороссийск

От автора. Предисловие

Всем привет!

Возможно, кто-нибудь читал мой предыдущий отчёт об автопутешествии (Челябинск—Байкал—Тункинская долина на Renault Koleos летом 2012 года). В тот раз я ехал на чужой машине, точнее, ехали мы — в три водителя, компанией из четырёх человек и двигали на Восток. После чего я написал подробнейший, именно отчёт, о путешествии.

В этот раз ситуация оказалась просто диаметрально противоположной. Я один (совсем, полностью, абсолютно), на своей собственной машине (Рено Меган-3 в предмаксимальной комплектации) и, как нетрудно догадаться, еду на Запад (Чёрное море — в России и Абхазии), исполнить свою давнюю мечту — увидеть море. На момент поездки мне было 22 года, водительский стаж составлял пять месяцев и пятнадцать тысяч километров пробега. Байкальскую поездку я, естественно, не считаю — после неё я не садился за руль пока не купил машину.

Поездка получилась очень интересной, я ни разу не пожалел, что несмотря на возражения родителей и некоторых знакомых поехал один. И да, она действительно, пусть и не сильно, но поменяла моё отношение к жизни. В другом возрасте да при другом водительском стаже — всё сложилось бы не так. Но получилось — просто офигенно.

И теперь я не стал писать отчёт — я написал рассказ, в силу своего литературного таланта, а точнее, его отсутствия. Надеюсь, вам будет не очень скучно. Ну-с, поехали!

На море

Такие путешествия не начинаются «завтра». Своё начало они берут в уже холодных осенних ночах, долгих зимних вечерах и даже, иногда, коротких весенних деньках. Ведь сколько всего надо успеть! Разработать маршрут, закупить оборудование, собрать провизию, подготовить машину, разузнать все местные легенды и предания — да всего и не перечислить. И ко дню отъезда ты уже давно в «путешествии», пусть ещё никуда и не едешь — перед глазами уже стоят меховые шапки гор, непривычно тёплые закаты и рассветы, ночи темнее тёмного, каких не бывает на Урале.

Но только не в этот раз. Не было ни долгой подготовки, ни шумной компании — он просто сел в машину и поехал. И путешествие началось ровно в тот момент, когда колёса сдвинулись с места и рванули на запад — прочь от поднадоевшего города, работы, знакомых — от всего.

В пути только три вещи: он, машина, дорога. Никто не мешает ехать, никто не отвлекает разговорами, никто не мешает помолчать им втроём. А помолчать есть о чём — ибо за плечами остался ещё один не простой, но и не тяжёлый год, наполненный разговорами, делами, заботами. Но всё это — в прошлом, а впереди — Путь, путь на море.

Дорога, машины, города, ночёвки на заправках на пассажирском сиденье... Уральские горы, Башкирские степи, дальше — Волга. А дальше, дальше…

Волгоград. Этот город нельзя не посетить, нельзя просто взять и проехать мимо. Забудутся горы, море, случайные встречи — время всё пустит под жернова. Но мужество, благородство, отвага наших предков навсегда останется в памяти. Мамаев курган — олицетворение подвига русского народа в Великой Отечественной войне. Величественность, мощь, печаль и грусть этого места не передать словами — надо увидеть, услышать, почувствовать.

Но и Волгоград остался позади. Ночь, дождь, объездная на Краснодар, тахометр мотает километры, и вот она — Джубга. Да, встреча с морем представлялась ему совсем не так. Темень, узкие улочки, мельтешат люди, машины, где там это море — хрен поймёшь. Оставаться в таком месте нет ни малейшего желания. А может он уже просто не может не ехать? И снова ночь, приморский серпантин, сутки за рулём и где-то там, в темноте уже южной ночи, граница с Абхазией.

Утро он встретил в пробке — на границе. Впрочем, рассвет он встречал уже в Абхазии, на берегу моря. Волны неспешно бьют о галечный берег, облака бегут по небу — так же как на родном Урале. Вот она — протяни руку и коснись — твоя мечта. Мечта, которой больше нет. Море.

Но тридцать часов за рулём бесследно ни для кого не проходят. Жильё он снял первое попавшееся — в старенькой советской девятиэтажке, упал на кровать, и, как положено, уснул.

Утро началось часа в два. С трудом оторвав свою задницу от кровати, он пошёл в душ, смыл нахлынувшую меланхолию, надел улыбку, обстоятельно познакомился с хозяевами — и, естественно, к морю.

Другой климат, другие деревья, другая трава — поначалу это всё было весьма интересно ему. Новая обстановка, как-никак. Море — отличное, что уж тут говорить. Чистая вода, свободные пляжи, сосны на берегу — отдыхай, не хочу. Чем собственно он и занялся — вплоть до самого вечера провалявшись на тёплом галечном берегу Чёрного моря.

Ночь хотела подкрасться незаметно — но не вышло. Хотя подкрасться — не совсем точное определение для наступления ночи на юге, да ещё в горной части Абхазии. Скорее она стремительно спустилась с гор и накрыла всё побережье и море, и даже небо — ни одной звёздочки. Ночное море оказалось ничем не примечательно. Волны спокойно били о берег, не видно ни зги, и он запросто мог представить себя сидящим на берегу родных ему Увильдов.

Он недолго посидел на берегу, прошёлся по пляжу, где отдыхающие уже вовсю жгли костры из мусора, принесённого за день морем. Обратно шёл по пешеходной аллее, где тоже не было ничего примечательного — редкие туристы, музыка из кафе, фонари, слабо освещающие дорогу. Ещё немного посидев на берегу, он отправился спать, так и не найдя в ночном море ничего, что бы тронуло душу.

Утро началось в обед. А день выдался и вовсе непримечательный — всё время на пляже да качаясь на волнах — настоящий тюлений отдых. Впрочем, не стоит беспокоиться — это был единственный раз, когда он позволил себе тюленем валяться на тёплых камнях черноморского побережья.

Ну, уж утро так утро! Подъём в шесть утра, и он бежит на берег — фотографировать рассвет. Ну что за море! — даже рассвет не встретить, солнце преспокойно встаёт из-за гор, а не из морской глади. Ну и чёрт с ним, с морем — верхом на верном коне да по пустым дорогам, он уже мчится в Рицу. Пустым — во всех смыслах этого слова. Ни людей, ни машин, ни дорожных знаков — только сплошная слева и узкая извилистая горная дорога.

Путь к озеру пролегал по узкому горному ущелью. Горы величественно вздымались слева и справа, рядом текла река, лучи утреннего солнца робко пробивались в ущелье. Вскоре он приехал в Рицу — достаточно красивое горное озеро. Если бы его берега не были изуродованы вездесущими кафе и шашлычными. Постояв в одиночестве и тишине, он поехал дальше — в Ауадхару, горный курорт, в двадцати километрах от Рицы.

Дорога до Ауадхары вызывала у него смешанные чувства. С одной стороны — на высоте нескольких сотен метров над уровнем моря, справа — скала, слева — отвесный обрыв, даже невозможно представить, как тут умудрились проложить асфальт. С другой — вода камень точит. И от асфальта уже мало что осталось — вся дорога изрезана ручьями, стекающими с гор. Памятник труду человека, и позор для него.

В Ауадхаре он оставил машину, дальше — пешком, к высокогорному озеру Мзы. Восемь километров в гору, сквозь зеленеющий горный лес, дались достаточно легко. Пара ничего не значащих встреч, пара дежурных «добрый день», пара часов и вот — озеро.

Нет, совсем не то! Берега исхожены туристами и лошадьми, невдалеке стоит кривая избушка, на озере плавает надувная лодка. Хотя, забравшись на ближайшую вершину, он почувствовал себя значительно лучше — лодку не видно, избушка скрылась за валуном, и он, наконец-то, остался наедине с природой. Но всё равно — не то, себя не обманешь.

Спустился он достаточно быстро, вернулся к Рице, искупался, поехал обратно к морю. Хотя нет, тут мы немного задержимся, ибо надо кое-что прояснить.

Рица — горное озеро, с достаточно прозрачной, но в тоже время и холодной водой. И местные туристы, после тёплого моря, не рискуют заплывать в него дальше, чем на 5-10 метров от берега. Да и в отчётах он читал, что озеро очень холодное.

Он подошёл к пляжу — на узкой полоске берега ютилось человек тридцать, один купался, остальные робко стояли на берегу.
— Ну вот, похоже на самом деле холодное! Ну, сейчас поглядим…
Снял шлёпки, аккуратно сложил полотенце, потрогал воду.
— Хм, странно. Поди, у берега прогрелась.
Оттолкнувшись посильнее от бетонного блока — он прыгнул. Ну и что? Вода как вода. Неспешно проплыл до пляжа на противоположном берегу, вернулся обратно. Не сказать, конечно, что тепло — но разве это холодно?! Видать, не было тут доселе уральцев.
Слегка разочарованный, он вышел на берег — люди всё так же стояли на берегу, не решаясь искупаться. Оделся, усмехнулся и отправился дальше — навстречу своему одиночеству.

Рица осталась позади — дальше путь на Гегский водопад. Машина опять осталась скучать внизу, а он отправился наверх — километры ложились под ноги, проезжающие мимо туристы поднимали большие пальцы и кричали что-то ободряющее. Да, на море люди совсем не привыкли хоть чуточку напрягаться, только отдыхать. Очередные восемь километров, очередной час пути — и вот, очередная цель путешествия — Гегский водопад.

Он очень высокий? Да нет. Может, мощный поток воды? Тоже не то. Ну, наверное, красивый каскад? И снова мимо. Ну, так что же, что же?! А вот чёрт его знает. Но водопад впечатляет — вода словно просачивается сквозь тело горы и облаком водяной пыли оседает на землю. Шумит добротно, выглядит красиво. Он немного посидел на склоне горы и пошёл обратно.

По дороге его подобрал газелист — уже в годах, по виду коренной абхаз. Вёз шумную компанию туристов, мест не было — но всё равно подобрал, прокатил стоя. Пошутили о суровых челябинских мужиках, пару дежурных вопросов о метеорите, да попугали пассажиров — на узкой горной дороге проезжали по самому краю. Спустились, в машину, и он снова в Пицунде.

Вечер, комната, кровать и уже утро. Как и всегда — раннее. Странно, но он считает, что в отпуск вставать после семи утра — крайняя глупость. Может, и прав. Забег до моря, заплыв по морю — утренний ритуал исполнен. И опять машина, дорога, Новый Афон. Что посмотреть в Афоне? Естественно пещеру, туда он и отправился. Очередь, билеты, пара мимолётных знакомств, «метро». Пятнадцать минут — и вот, он примерно на 150 метров под землёй. Так глубоко бывать ещё никогда не приходилось — ну да всё бывает в первый раз. Пристав хвостом к молодой паре, в потёмках он побрёл за ними. Экскурсовод что-то там бубнил, но ему повезло — идущий впереди парень был тут не в первый раз, и рассказывал о пещере не в пример интереснее. Хотя основная информация, конечно, для глаз. Поначалу впечатляют огромнейшие подземные своды, потом — сама тропа, возведённая на такой глубине и в таких сложнейших условиях руками людей. Затем, устав и от самой пещеры, и от инженерных сооружений, он начал мёрзнуть, скучать, замечать облезшую краску на поручнях, сломанные ограждения, старое-престарое покрытие самой дорожки. И в этом — вся Абхазия, доживающая на развалинах некогда великой страны. Вот под такие невесёлые мысли он и вошёл в последний зал пещеры — поистине, отличнейшее завершение экскурсии. Красота — неописуемая, реально отвал башки, по-другому и не скажешь. В такие моменты особенно чётко ощущаешь смысл старой доброй поговорки: «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Насмотревшись на всё это великолепие, запрыгнул в «метро» и окунулся в палящие лучи южного солнца.

А дальше — Иверская гора, Новоафонский монастырь, какой-то музей — галопом по Европам он промчался по городу, попутно матеря парковки и местных водятелов. Полдня за рулём, вечерний заплыв в неспокойное, но и не штормящее море, и такое же — никакое, настроение.

Проснувшись ни свет ни заря, он отправился к очередной точке своего путешествия — долине Семи Озёр. Он ехал уже знакомой дорогой и думал, что за последние несколько дней машина стала для него всем — лучшим другом, подругой, домом, а Дорога — смыслом жизни. Он мог бы ехать и ехать, а точнее, не мог не ехать — даже сама мысль, что он сегодня может не оказаться за рулём, вызывала острый приступ паники. Дорога превратилась в смысл его путешествия.

Ну, а пока мы разглядывали его голову и тараканов, в изобилии обитающих там, он уже благополучно бросил машину в Ауадхаре и отправился штурмовать очередные 8 километров горной дороги. Виды по пути — отличные, до этого горы не выглядели так внушительно и так по‑южному. Благополучно добрался до стоянки в горах — досюда доезжают уазики, дальше — только на лошадях.
— Слушай, парень, мы вроде только тебя на уазике обгоняли — а ты уже опять нас догнал.
— А вот уже и обогнал. — Сказал он с улыбкой, проходя мимо. Хотя хорохорился, конечно, устал ведь, как ни крути. Дальше конная тропа — красота, заблудиться невозможно. Он шёл, неустанно фотографируя открывающиеся взору красоты. Следом отправились конники — ну куда там лошадям, пока они копытами раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре, он на своих двух утопал далеко вперёд. Догнал ребят с Уфы — виделись на Гегском. Мир тесен — познакомились, дальше пошли вместе. У них — тоже интересное, необычное путешествие, но отвлекаться не будем. Добрались до Долины — красиво. Убежали от конников, прогулялись вдоль озёр, жаль только, те сильно пересохли. Прогулялись они и дальше — просто по горам. Оно того стоит — природа радует сочными, яркими красками, горы — высокие, лошади — пасутся, солнце — светит, красота! Обратно ехали на уазике, потом всей толпой погрузились в реношку и отправились к морю.

Заночевал он в палатке, вместе со всеми. Как назло, была неспокойная ночь — душно, и всё время шёл дождь. Толком не отдохнув, с утра все отправились по своим делам — кто-то в пещеру, кто-то валяться на берегу, а он — опять за руль и в Сухуми. Столица Абхазии ничем не порадовала, не удивила, лишь огорчила грязным морем да большим скоплением праздношатающегося народа. Долго не задерживаясь, уехал обратно — в Афон. Распогодилось, ребята с Уфы уже подтянулись в лагерь — остаток дня провели, валяясь на пляже да купаясь. А вечером он достал из багажника гитару и исполнил давнюю свою мечту — сыграть, сидя на морском берегу, в лучах заходящего солнца. Эх, умел бы он ещё играть да петь! Ну да ладно, побренчал — получил офигенное удовольствие! Море, лето, хорошая компания, гитара — что ещё надо?

Вот на этом минорном аккорде и закончилось путешествие по Абхазии. Ночёвка в Пицунде, в шесть утра был уже на границе с Россией, двухчасовая очередь — и он снова дома, на Родине. Абхазия оставила крайне двойственные впечатления — отличные люди, прекраснейшая природа — и всё это на фоне развалин бывшей советской республики, которую и заграницей-то назвать язык не поворачивается. Но Абхазия осталась позади, а впереди его ждала ещё неделя отпуска, и он не собирался проводить её, греясь на песочке в Сочи.

Не успел он пересечь границу с Россией, как уже отправился в очередную пробежку по местным красотам. Интересно, он спокойно отдыхать вообще умеет? Проскочив Сочи и Адлер, оставил машину греться на солнышке перед въездом в туннель, а сам отправился на реку Агуру. Река предстала перед ним в совершенно неожиданном виде — грязная, коричневая вода, тёмный, душный южный лес, мох, растения, свисающие с деревьев — ощущение, что попал в другую часть света, настолько выбивается из общей южной природы. Но атмосфера зато — отличная, очень здорово. Он не спеша поднимался вверх по реке, известной в первую очередь своими водопадами. Но в такой обстановке они представали скорее селевыми потоками. При этом водопады на Агуре — отличные. В меру высокие, в меру полноводные, и что особенно радует — каждый водопад осматриваешь сначала снизу, а потом поднимаешься и изучаешь сверху — что бывает крайне нечасто. Поднявшись к верховьям реки, он сделал обязательный забег на Орлиные скалы — пожал руку Прометею, предложил подстрелить орла — но тот, покрутив пальцем у виска, сказал:
— Да ты что, родной, совсем того? Мы уж с этим орлом одна семья, сколько лет вместе… Не, брат, орла не трожь, как же я без него?
Вот так, а кто бы мог подумать. Жисть интересная штука, кто знает, как обернётся.

Но дальнейший день не сложился — пробка, скорость 5 км/ч, ну куда так уедешь? Вот и он встал на ночёвку в Лоо, искупался в море, послушал весьма нелестные отзывы о геленджикском побережье и задумался: «А туда ли я, вообще, еду?». Да и фиг с ним — меньше слов, больше дела. Поспал часов до двух ночи и поехал штурмовать черноморские серпантины.

Сейчас бы написать пару пафосных строк, дескать, как круто ехать ночью по пустой дороге, слушать музыку да вдыхать свежий морской воздух, но нет, не пойдёт. Он, как обычно, сел за руль, поставил уже на который раз подборку советского рока, и спокойно покатил по побережью — почти буднично. Просто ночь, просто любые песни, просто дорога, просто — хорошо. Так и встретил рассвет — уже в Геленджике. Заехал он как-то сразу удачно — на побережье бухты, и при этом на бесплатной стоянке — красота! До моря 100 метров, чем он тут же и воспользовался — утренний заплыв вполне сгодился вместо чашечки крепкого бодрящего кофе. А дальше по намеченной программе — одиннадцатым номером исследовать город.

Первое, куда он отправился — Толстый мыс. Отвесный морской берег, обрывом метров дцать — просто так на краю не постоишь, действительно жутко, жутко, но, чёрт побери, как красиво! Дух захватывает, когда стоишь на краю обрыва, и море простирается до самого горизонта. Кажется, стоит прыгнуть — и полетишь, словно птица. Но он экспериментировать не стал, ибо в наличии крыльев сильно сомневался. А вот по берегу прогулялся с большим удовольствием. Разглядывая прибрежные постройки, маяк на крайней точке мыса, панораму города, он не спеша вернулся к машине — и опять в море. А вот на геленджикской бухте мы остановимся чуть подробней, так как есть что рассказать об этой части Чёрного моря.

Вспоминая обрывистые берега Абхазского побережья, где море набирает глубину буквально за считанные метры, он уже решил, что и всё остальное море — такое же. Но, как нетрудно догадаться, не тут-то было. Берег в бухте пологий, выстланный крупными и не очень камнями, поросший однообразными, но всё-таки водорослями, в которых вовсю плавают какие-то рыбки. И, естественно, погоняться за ними в маске — отличное занятие, особенно вдалеке от основного пляжа.

Оставив машину отдыхать под сенью южных деревьев, он отправился гулять по городу. Геленджикская бухта — это что-то! Побережье — один сплошной пляж, вдоль которого идёт широченная мощёная пешеходная улица, машины к которой даже близко не подъезжают. Чуть поменьше бы народу — и вообще красота. Хотя, после пустынных пляжей Абхазии, тут было по-своему приятно. Он прошёлся по бухте, посидел в тени деревьев, и отправился к очередной достопримечательности на его нелёгком пути — Маркотхский хребет.

На хребет, как известно, идёт канатная дорога — а точнее, даже две. Но больная голова ногам покоя не даёт, и он отправился пешком — дескать, спустимся потом мы на этом лифте, а пока будем сурового уральского туриста изображать. По старинной русской традиции, он перелез через колючую проволоку рядом со знаком «проход воспрещён» и бодрым шагом отправился наверх — прямо под канаткой. Идти — жарко, да и неудобно — тропы толком нет. Наверху катаются разные личности, которые периодически обсуждают неугомонных пешеходов. Перед выходом наверх, в парк, он благоразумно свернул налево. И не зря:

— Молодой человек, вы почему в запрещённой зоне идёте?
— Дык мы это, не в запрещённой.
— А где же тогда?
— Да вон слева через лесок да мимо «мегафона»
— Ну ладно. А то смотрите, под канаткой не ходите, напряжение там!
— Да вы что, дурак я, что ли? А вдруг как долбанёт там, под канаткой? Ну его нафиг, мы стороной…

Вышел, отдышался, перевёл дух. Поговорил с парой туристов, благополучно проехавших над ним — в очередной раз обсудили суровых челябинских мужиков. Вот только по дороге он сильно подвернул ногу — ладно, поживём-поглядим. А тем временем с хребта открывается отличный вид на город — вся бухта как на ладони! Хотя вроде и высота не то, что бы очень — порядка 600 метров, а всё равно впечатляет. Но вот незадача — билеты обратно не продают. От души выругавшись на свою любовь к пешим прогулкам, он пошёл искать тропу вниз.

А вечером, засыпая в машине, он подумал, что Геленджик — отличный, правильный курортный город. На набережной — всё время ощущение праздника, лета. В самом городе — хорошо: и очень зелено, и посмотреть есть на что. Пожалуй, это второй город за всё морское путешествие, куда бы он хотел вернуться. Первый, ясно дело, Волгоград. Да и парковки порадовали — куда ж на машине без них.

Ночь выдалась непростая. Пока он спал себе спокойно на пассажирском сиденье и никого не трогал, по дороге проехала поливочная машина — и благополучно залила пол салона водой. Душ, конечно, неплохой, но только не в два часа ночи бы. Ну, а утром, как обычно — море, подобие завтрака, в машину и на речку Тхаб. Но, что интересно, в шесть часов утра он был уже не единственный, кто решил искупаться. Интересно, тут вообще возможно застать пляж без людей?

А речка интересна тем, что на ней множество некрупных водопадов и каскадиков, ну, и как положено, отличная природа. Только вот зима в тех краях в этом году выдалась малоснежная, лето — без дождей, реки здорово обмелели. Поэтому, приехав на место, он увидел даже не речушку, и уж тем более не реку — а так, ручеёк. Ну и фиг с ним, ноги в руки и вперёд — похромал вверх по реке. А посмотреть всё равно есть на что — тихонько журчит речушка, отличная прозрачная вода, небольшие какскадики да отличные «перьевые» скалы. Почему перьевые? — светлые и здорово похожи на крыло птицы. Только вот ходить по ним тяжеловато. Прогулка заняла пару часов и приятно порадовала отсутствием людей, но вот водопады поглядеть не удалось — все пересохли. Так что, немного расстроенный, он решил отправиться на соседнюю речку — Жане, авось, она полноводней будет. Как, правда, в дальнейшем выяснилось — напрасно.

Не успев толком сесть за руль — Женька находится буквально в паре километров, он уже стоял на берегу ещё более мелкой, грязной реки, с мутной водой, неприятным запашком и чёртовой кучей народа. «Твою ж мать, куда я вообще попал? Может домой, в Геленджик, пока не поздно?» Вот только было уже поздно, ибо ноги бодренько так ковыляли вверх по реке. Женька это просто кладезь разного рода идиотов, умалишённых и прочих помешанных. Здесь сделаем небольшое лирическое отступление — в долине реки Жане располагается несколько дольменов, которые у разных странных личностей считаются местами силы и бла-бла-бла. Поэтому летом они устраивают туда целое паломничество — живут в долине реки днями-неделями, естественно, там же в речке моются, мусорят, ну и всё такое. И выглядит это всё соответственно — группы странно одетых — подстриженных (или наоборот нестриженных), разрисованных личностей, стоящих-сидящих-лежащих по берегам и в долине реки в основном голышом — зрелище удручающее. А когда, не дай бог, услышишь кусочек разговора, данных одухотворённых индивидуумов — так вообще атас. Он шёл и думал, что блин, кажись, христианство — не так уж и плохо, радуясь, что вырос-таки в православии.

Впрочем, миновав всё это скопище граждан, он вышел в верхнее течение реки — где и вода уже была чистая, и людей-то не было, и, в общем, опять красота! В целом, Женька очень похожа на Тхаб, только чуть полноводнее, а вот водопадиков — меньше. Обратно он спускался в темпе — дабы скорее миновать всё это людское безобразие. Но, тем не менее, на дольмены тоже заскочил. «Камни как камни — хрен пойми, чего в них нашли» - под такие мысли он вернулся в уже родной Геленджик. Дальше — как обычно, море, фотографии ночного города, больная нога да сон до утра.

На следующий день, продрыхнув почти до обеда, он решил никаких пеших марш-бросков больше не совершать, а съездить в Новороссийск и просто погулять по городу. Новороссийск оказался городом, в первую очередь, портовым — отличный контраст после всех курортных городков на побережье. Пляжа как такового нет, на море качаются десятки кораблей, над городом возвышаются десятки огромных портовых кранов, что-то где-то дымит, в общем — отлично! Он не спеша поковылял по береговой линии, которая тоже оказалась весьма разнообразной — от вполне приличных пляжей, до полной разрухи и каких-то свалок. Затем свернул чуть вглубь города, обошёл ряд памятников Великой Отечественной и отправился в Геленджик — экскурсии на сегодня закончены.

В город решил не заезжать и отправился в район Голубой Бухты. С трудом найдя место, где приткнуть машину, спустился к морю. Голубая бухта оказалась скорее бухточкой — небольшая, мелководная, да и людей немного. Он искупался, погрелся на солнышке и под невесёлые мысли, что это, похоже, последний день на море, решил съездить ещё и в Туапсе — выполнить до конца культурную программу и покатить домой с чистой совестью.

Потихоньку миновав Геленджик и мысленно попрощавшись с этим замечательным городом, он поддал газку и … тут же по тормозам — пробка. А учитывая особенности черноморского побережья, 120 километров до Туапсе могут растянуться часов на пять. Но, не тут-то было! За 2 часа в пробке проехали 6 (шесть!) километров. Не выдержав такого насилия над личностью, да и над машиной, он при первой же возможности свернул вправо и поехал опять к морю — Туапсе в пролёте, да здравствуют ночные поездки.

Долго ли, коротко ли, а подкатил он к какому-то населённому пункту на берегу, где и решил окончательно попрощаться с морем. С трудом запарковав машину на узких извилистых улочках, он отправился к берегу, с каждым шагом офигевая всё больше и больше. По дорожке к морю, как обычно, ряд кафешек — вот только у местных стоял такой запах, что забегаловки на челябинском китайском рынке на их фоне вполне сойдут за средний такой ресторан. Почти бегом миновав этот ужас, он выскочил к морю — вот только хрен редьки, как говорится, не слаще. Что творится на пляже — откровенный беспредел. По берегу стоят электрогенераторы, непрерывно качая воду, и тут же выплёвывая её обратно — на каком-то лохотроне аля-морской душ. Берег — грязный, из пары-тройки забегаловок орёт музыка, толпа людей плещется в грязнущем море, заходить купаться в которое нет ни малейшего желания. Но, переборов в себе рвотные позывы, он таки запрыгнул в воду и что есть силы погрёб вглубь моря. А отплыв метров на сто от берега, он с удивлением обнаружил, что море тут, как обычно, чистое, людей, естественно, нет и даже шум с берега уже не слышен — лишь лёгкий шелест волн. Солнце уже садилось, и он тихонько, не торопясь, уплывал в закат, навстречу бескрайним морским просторам. Было очень красиво и в какой-то мере символично, жаль только, с заходом солнца ему пришлось повернуть к берегу и вернуться на землю, снова пробираясь через жуткую прибрежную полосу.

Ещё с вечера отъехав от моря, он встал в долине какой-то речушки, забывшись сном под невесёлые мысли, что отпуск подходит к концу, а море он сегодня видел последний раз на очень-очень долгий срок.

Правда, утром, если два часа ночи можно назвать утром, никаких печальных мыслей не осталось, как, впрочем, и вообще каких-либо мыслей. Сев за руль, он на автомате покатил к последней точке своего морского путешествия — на плато Лаго-Наки.

Эта ночная поездка отличалась от предыдущих. Пока он ехал по оживлённым магистралям, объезжая Краснодар — всё было как обычно: оживлённая трасса, огни машин, плотное движение. Но стоило свернуть по направлению к плато — дорога сузилась, машины исчезли совсем, трасса стала проходить сквозь маленькие, не освещённые деревушки. Первая машина попалась минут через двадцать — было действительно жутко ехать по абсолютно пустой тёмной дороге, тем более, что он не был полностью уверен, что едет куда надо. Но стало светать — на опустевшую дорогу потянулись другие машины, и всё встало на свои места.

На самом плато несколько групп туристов уже проснулись и выходили на маршрут. Узнав, как далеко можно ещё протянуть по разбитой дороге, он решил поберечь ногу, и оставшиеся два километра таки прополз на машине. Потом надел походный костюм, взял нож, флягу, рюкзак и, покидав туда прочую походную мелочёвку, тронулся в путь.

Нога немного болела, но он успокаивал её тем, что это последний походный день на ближайший месяц. А обойти сегодня предстояло немало — только оказавшись на плато, сразу разбегаются глаза — столько возможностей для маршрута! Тут и несколько вершин по 2-3 тысячи метров, и пещеры, и водопады, и каменное море, да и само плато необыкновенно хорошо. Но всё — по порядку, и вначале он отправился к Каменному морю. Название своё оно получило не зря — действительно море. «Особенно хорошо это понимаешь, если несколько часов как сам с моря» — с усмешкой думал он, безуспешно пытаясь выбраться из нагромождения каменных волн. Но здорово красиво, что уж тут говорить — белоснежные каменные волны на фоне морской зелени — отличный вид. Не найдя скального обрыва, который запомнил по фотографиям, он решил, что что-нибудь напутал и решил пока отправиться к ближайшей видимой вершине.

По дороге встретил группу туристов, постояли, поговорили.
— Добрый день.
— И тебе поздорову.
— Я тут малость заплутал — сориентироваться не поможете?
— Эт тебе к старшому — вон он, там.
— Приветствую!
— Ну, привет!
— Запутался я тут немного.
— Ну, рассказывай, куда попасть хочешь?
— Да мне б понять сначала, где я, а там уж решим, куда надо.
— Ну, давай карту — смотри…

Всё сразу стало на свои места — до обрыва в Каменном море он не дошёл, гора впереди — Оштен, водопады остались где-то позади.

— А сколь на Оштен подниматься-то?
— Ну, ты, вроде, бывалый, часа четыре с половиной туда-обратно
— Ну, нормально. А на Нагой Кошки успею?
— Если очень постараешься — может и успеешь.
— Так, уже неплохо. Водопады?
— Не, даже не думай — или на водопады, или по горам. Противоположные направления.
— Ладно, поглядим. Теперь уж на гору — трёхтысячник почти, нельзя ж пропускать!
— Ну, давай, удачи!
— Погоды нам хорошей. Бывайте.

Поднялся и спустился с горы он за три часа. Но виды с Оштена — обалденные! Здорово, когда одиночная гора стоит на плато, а не утопает в рядах таких же мощных хребтов. Очень необычно, очень красиво, да и как просторно. А белые ледники на фоне красной скальной породы — просто песня. Затем он добрался-таки до скального обрыва каменного моря — порядком, правда, измотавшись. Своенравная она, эта Кошка, никак в руки даваться не хотела — пришлось изрядно поплутать среди белоснежных каменных волн. Там, сидя на краю двухсотметрового обрыва, он думал, закончить ли на сегодня этот день или же отправиться к водопадам. Ноющая нога требовала немедленного возвращения к машине, но осознание того, что, возможно, он первый и последний раз в этом удивительном месте, взяло верх. Покряхтывая и ругая себя за недостаточную подготовку и выносливость, он похромал в сторону водопадов, наискосок проходя плато — здорово, когда можно отлично идти и без тропы. Но закат был уже близко, и, оказавшись в районе устья реки, он решил, что пора путешествие закончить — сил больше не было.

Вернувшись к машине, он долго и с чувством ругался — его заперли на дороге пара «больших чёрных джипов». Пузотёрки несчастные, не смогли доехать до одной с ним площадки и заперли сзади. Оставался один путь — через заброшенный объезд, метров 30, ехать по которому не представлялось возможным. Но полчаса дорожных работ — и он уже гордо объезжал крутые внедорожники, довольный собой, но ещё больше — машиной. Не зря говорят — большая часть характера машины зависит от прокладки между рулём и педалями.

Он остановился на смотровой площадке — попрощаться с горами. И как назло — туристический автобус. Разговорился с экскурсоводом, выяснил, что есть ещё одна тропа к водопадам — и вот он уже сломя голову нёсся вниз со скалы, в долину реки. Впрочем, рекой это можно было назвать с натяжкой — всё те же малоснежная зима и засушливое лето давали о себе знать. И естественно, никаких водопадов. Тем не менее, довольный собой и сегодняшним днём, он вернулся к машине уже затемно, спустился с плато и уснул на ближайшей заправке.

А дальше — две с половиной тысячи километров дороги. Города, посёлки, деревни, заправки, машины — всё слилось в серый, однотонный фон. Дорога превратилась в смысл жизни, дом — стал самой желанной целью на ближайшие 48 часов. Он уже почти не спал — просто не мог, места для сна не осталось, весь он был поглощён одной единственной задачей — ехать. Уже не осталось никакой разницы, где он — а где машина, они были одни целым. Когда он ехал — ничего уже не имело смысла, только машина, только дорога.

А потом всё кончилось. Он приехал.