Путь в Грузию, или Путешествие в поисках утраченного рая. Часть II

Экспедиция из Сибири в Грузию через всю Россию с целью понять, почему наши братья стали врагами

Первая часть очерка — это рассказ о нашем семейном паломничестве по земле Западной Сибири и Урала, омытой кровью и слезами многочисленных праведников ХХ века. Где мы услышим голоса ангелов, увидим на иконах бесов-красноармейцев, посетим место, где исполняются желания, и узнаем, где скрывается душа России, а также будем весь вечер гонять белых сов и трапезничать с монахами, — и в результате мы посетили место, где «небеса максимально близко приблизились к земле».

Вторая часть очерка (нижеследующий текст) — это дальнейшее одиночное путешествие автора на скутере из Москвы в Грузию, где я впервые в истории русско-грузинских отношений перейду границу на бесправном скутере.

Третья и последняя часть — это путешествие по Грузии.

SOS! ПРЕДИСЛОВИЕ-ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:

Это не традиционный рассказ о путешествии или паломничестве на самом экономичном в мире транспорте с моторчиком. Это, прежде всего, книга о поисках смысла жизни, об открытии земли обетованной, то есть рассказ о самом главном — поэтому читать этот текст нужно медленно и постепенно. По этой причине рассказ разбит на две-три части, которые будут публиковаться раз в неделю. Здесь мало собственно путешествия, здесь вы не найдете описание дорог, размеры штрафов, цен и гостиниц, здесь осталось только то, о чем можно и должно говорить, мыслить и писать.

Данная экспедиция на 35-40 процентов была осуществлена благодаря поддержке читателей сайта Drom.ru. Благодарю за ваши пожертвования. Без вашей помощи экспедиция не смогла бы состояться.

Автор просит помолиться за тех, благодаря кому появился этот очерк: Александр, Александр, Алексей, Анатолий, Андрей, Владимир, Мераби, Татьяна, тяжко болящая Ольга...

Прощай, Екатеринбург, а мне нужно ехать дальше на Пермь, на сей раз одному. Нет ничего хуже, чем ездить одному, но что же поделаешь, а ничего не поделаешь — нужно ехать. Заночевал в машине. Теперь я буду ночевать только в машине, чтоб экономить время на установку палатки.

Наша Россия, она очень огромная и она очень разная. Пока мы сидим в своих квартирах и городах, мы об этом не помним. Я, может, потому и люблю ездить через всю страну на автомобиле, чтоб это еще раз ощутить и почувствовать ее. Сейчас, например, я проезжаю другую Россию — Удмуртия, Башкирия, Татария. Едешь и думаешь, ну что тут русского? Тут и русские-то не живут. Я раньше думал, чем они от нас отличаются — башкиры, удмурты… Внешне почти не отличаются, а сейчас понял, чем. Храмы у них полны народа, то есть в отличие от нас, дорогу туда они не забыли. И еще очень важное отличие, я сейчас встретил в Удмуртии огромное стадо коз, голов сто. В России таких стад давно нет, у нас и коров-то таких стад не встретишь, не то что коз или барашков. То есть они еще и умеют работать, в отличие от нас.

Вы гладили когда-нибудь ежика? Я в Удмуртии сегодня гладил ежика. Он пофыркал на меня для приличия, но все же стерпел эту человеческую ласку. Извини, но я очень соскучился по ежикам. Вообще-то я хотел, чтоб мои дети увидели живого ежика, но ежики за Уралом не водятся. За Уралом не то что ежикам, там и людям выжить трудно.

Дорога здесь пустынна, машины редкость. Вскоре выяснилась причина почему — впереди переправа через Вятку. На переправе, о чудо, встретил двух мотостранников, Дмитрия и Поликарпа Щукиных, отца и сына, возвращавшихся из Грузии, где они путешествовали по Святым местам. Вот это перст судьбы! Как я был благодарен за эту случайную встречу, но ведь ничего случайного не бывает, и все же как они меня поддержали! Как был прав Паскаль, который сказал, что случай — это синоним Бога.

У нас было очень мало времени для беседы, всего минут двадцать, пока не отошел паром. За это время нужно было расспросить о многом. Начали они путешествовать на велосипеде, потом пересели на автомобиль, сейчас купили мотоцикл «Минск» и проехали на нем уже 20 тысяч километров. Очень его хвалят, говорят, ни одной поломки. Правда, он скопирован белорусами с «Сузуки» и собирается исключительно из китайских комплектующих. Но я то знаю, что китаец китайцу рознь, значит, белорусы умеют правильно выбирать.

Они нигде не работают, их работа — паломничество и молитва, это два странствующих монаха. Сейчас вернутся домой в Пермь и будут оформлять визу в Европу. Не знаю, как им это удается, видимо, есть какой-то бизнес или сдают квартиру. Городская квартира, она может как по миру пустить, так может и помочь весь мир увидеть.

Километров за пять до въезда в Татарию неожиданно увидел старинный полуразрушенный храм в вымершем селе Дерюсово. Дверь в храм была приоткрыта, оттуда доносились голоса, я вошел и увидел нечто. Здесь три древние бабушки, приставив к стеночке свои тросточки, белили стены, — три бабушки и один внук. Было каждой из них не менее 90 лет, то есть на троих получается около трехсот лет.

Они сказали: «Нам бы, мил человек, хоть крест спасти, чтоб он с крыши не упал. А то другой крест уже рухнул». Во второй половине храма у них зерносушилка. Сказали, что священник служить в таких условиях отказывается, потому они и решили хоть побелить стены. А как называется этот храм, я так и не понял, они его называли Храм трех святых.

Вот ради этих никому ненужных бабушек я и отправляюсь каждый год в эти многотрудные и многозатратные путешествия. Кто о них еще поведает, кто расскажет миру об их горькой судьбе. Ведь родись и живи они в той же Татарии, до которой осталось всего пять километров, храм бы у них был. Но они родились и живут в России, где веры мало, почти нет, где на все село веры осталось только в трех бабушках, рожденных еще, как говорится, до исторического материализма.

Рассказали, что пять лет назад они купили железо и плахи, чтоб купол перекрыть и крест спасти, но все это до сих пор лежит, ждет своего часа. Я записал адрес бабушек на тот случай, если кто-то найдет возможность им помочь: Кировская область, Малмыжский район, село Дерюсово, ул. Колхозная, 1-1.Суляева Александра Михайловна. Тел. 89127351640

Извечный вопрос: почему в России такие серые и убогие дома? Сейчас въехал в Татарию. А сразу пошли дома аккуратные, все побелено, покрашено, стоят они стройно в ряд. И не сказать, что дома у них богаче, но убогой российской безнадеги нет. Так, может, это оттого, что веры в нас нет, очень мало. Или другой пример. Я остановился в лесочке у дороги суп на костре сварить, в России это можно делать в любом месте. Пожар я устроить не боялся, все же 20-летний туристический стаж. Подъезжает лесник, стал возмущаться. У них в Татарии, оказывается, институт лесников не упразднен, как в России, хотя, их тоже сильно сократили, но они болеют за свою землю и продолжают ее охранять самостоятельно. Еще в Татарстане во всех селениях, даже очень маленьких, обязательно есть храм, то есть в их случае, это мечеть. В России церкви есть только в очень больших поселениях, и то не всех.

В Казани решил заехать посмотреть одно из чудес государства российского — Казанский кремль. Все улицы в Казани носят исключительно местные, то есть национальные названия, и я совсем не удивлюсь, если на всю Татарию не осталось ни одной улицы Ленина и его верных последователей. Вот вам и одна из причин, почему у них так чисто и благостно. В Казани видел указатель — до Москвы осталось 777 километров — хороший знак.

Между Нижним Новгородом и Казанью проложена новая и очень хорошая дорога в четыре полосы, скорость на ней почти не чувствуется, ехать удобно, но неинтересно. В будущем такая дорога будет, наверно, проходить через всю Россию, ехать будет тоже удобно, но неинтересно.

Сегодня я понял, как сильно устал, точнее как устало мое изможденное тело. В поле стоял турник и я решил подтянуться. Даже двух раз не вытянул. Аж за себя стыдно стало.

Как все-таки бедно и серо в моей России — вроде меняются области и края, каждый день я въезжаю в новую область, но ты как будто на одном месте топчешься, ничего не меняется, все везде одинаково. За исключением, пожалуй, только Москвы и Московской области, на которые работает вся страна. И еще исключая окраины больших городов, где на «полях чудес» за высокими заборами скрылись 3-5 процентов «осчастливленных» россиян.

Эта безумная, безумная, безумная Москва

В Москве прожил пять дней. За это время получил новый скутер и обкатал. Машину оставил во дворе у метро Сокол. Столица поразила обилием курящих женщин. Я даже подумал, что когда во всей остальной России будет столько же курящих женщин, как теперь в Москве, мы перестанем существовать. Еще меня очень удивили московские священники с оскобленными лицами. Не знаю почему, но они не носят бород. Борода во все времена была символом духовности, а современная Москва погрязла в материи и священникам тут тоже не сладко. Еще меня очень удивили московские кошки, как они перестроились в капиталистической Москве. Москва — это город, где все должно приносить доход, потому здесь нет и не может быть пустых подвалов, все они заняты и приносят доход. Но куда деваться бедным кошкам, за которыми собаки бегают по-прежнему? Столичные кошки пришли к одному общему решению, они стали жить на крышах высоких машин. Уж чего-чего, а в машинах здесь недостатка нет.

Из Москвы на Грузию я выехал уже на скутере, любезно предоставленном фирмой «Джи икс мото». Не знаю, почему, но они мне помогают уже не первый год. Мне кажется, что это даже загадка для них самих. Но факт остается фактом, это уже второй скутер, который они безвозмездно предоставляют для экспедиций.

Скутер очень надежен и вынослив, как механический ослик, но об этом никто не знает. На скутерах я путешествую десять лет, а путешествие на скутере — это лучшее доказательство его надежности. Я бы с удовольствием поехал на скутере вокруг земли, будь у меня деньги на бензин.

Несколько лет назад я обратился в несколько компаний с просьбой помочь организовать экспедицию, откликнулась только «Джи икс мото» и не только откликнулись, но выдали скутер и деньги на бензин. Причем это не самая крупная фирма в России, я даже подозреваю, что у них не самые лучшие скутера, но они в них уверены, потому что хорошо готовят и постоянно работают над усовершенствованием. А еще, и это очень главное, для руководства этой фирмы, получение прибыли — это не главное.

Я проехал на скутерах «Джи икс мото» уже три экспедиции и не было ни одной серьезной поломки. Причем от меня они ничего не требуют взамен, только чтоб я испытывал их технику в экстремальных условиях и сообщал о неполадках. На первом скутере часто засорялся карбюратор, который они теперь «сняли с производства». Конечно, пластик очень ломкий, конечно, багажник не выдержал перегрузки и развалился, но это болезнь всех бюджетных китайских скутеров. Потому мне и неинтересно писать о скутере, потому что он, когда хорошо подготовлен, совсем не ломается. Как говорится, тьфу-тьфу. Посмотрим, что будет в этот раз.

Вообще-то скутера не предназначены для дальних путешествий. И действительно, скутер малокубатурен, у него неудобная посадка, небольшой бензобак и главное, на нем негде крепить поклажу. Но я, недолго мудрствуя, нашел выход, просто закрепил сзади резинками обычный рюкзак и в ноги ставлю дополнительную пятилитровую канистрочку. Причем, чтоб минимизировать вес, я даже наполовину выдавливаю зубную пасту из тюбика и мыло распиливаю пополам.

Почему я оседлал именно скутер? Дело в том, что более экономного транспорта с моторчиком в природе просто не существует. Завод изготовитель заявил, что этот китаец потребляет два литра на сто километров. Честно скажу, я в это не верил, но действительно с грузом и в экстремальных условиях вышло два с половиной литра. Да это любой россиянин, как бы он ни был обделен пенсией и зарплатой, может съездить за границу или летом отдохнуть на Черное, Белом или Каспийском море.

Пока в Москве обкатывал скутер, зашел в гости к старым знакомым, бывшим томичам. Где удивился, что у них те же житейские и семейные проблемы, что у всех нас. При огромных по российским меркам зарплатах, хороших квартирах и престижных машинах, то есть при полном отсутствии материальных трудностей, москвичи испытывают все те же проблемы, что и мы с вами, а порой и даже больше. И детей, кстати, они не рожают больше нашего, те же один-два ребенка, хотя могут легко прокормить пять-десять. И зачем для этого, спрашивается, нужно было покидать благостную российскую провинцию и заселять эту безумную-безумную Москву, где даже дышать нечем?

Главная проблема московских дорог — это пробки. Но мне все равно нужно было обкатывать скутер и делать это нужно было именно в Москве. Я спросил у знакомого москвича, в какое время у вас бывает меньше машин, он ответил: «Никогда».

Я три года не был в столице. За это время скутеров в Москве почти не осталось. Хотя я тоже, чем больше живу, тем более понимаю, что скутер — это транспорт не для большого города. Сами москвичи это давно поняли, эйфория от скутеров здесь давно прошла, они пересаживаются на маленькие мотоциклы, которые менее опасны, потому что могут держаться в потоке машин. Чтоб ездить по московским улицам на скутере, нужно быть не просто самоубийцей или сумасшедшим, нужно быть супер сумасшедшим и супер самоубийцей. Скутер, конечно, стоит дешево, но жизнь стоит все же дороже, даже в условиях России.

Москвичи по-своему решают проблемы пробок на дорогах. Кто-то летает на частных маленьких вертолетиках — в небесах пробок пока нет. А скорая помощь нашла свой способ решения важной проблемы — скорая помощь в Москве, пока ей не выдали вертолеты, ездит только по встречке, потому что дорогу ей уже никто не уступает.

Наконец, обкатка пройдена и я выезжаю из Москвы. Восемь часов ушло только на то, чтобы выехать из этой безумной, безумной, безумной Москвы, но без нее у меня не было бы этого самого лучшего в мире средства передвижения с моторчиком, а значит не было б и Грузии. Потому что ни на чем другом я путешествовать не умею.

Почему я путешествую на скутере? Потому, что считаю его лучшим в мире транспортом для путешествий — скутер экономичен, предельно надежен и прост в эксплуатации, и самое главное, он ти-хо-хо-ден. Скутер едет со скоростью коня и, путешествуя на нем, ты все успеваешь увидеть, впитать и прочувствовать — а это очень важно. Ничто от тебя не может укрыться, когда ты едешь на скутере. Я бы посоветовал всем нашим политикам срочно пересесть на скутеры, тогда они наконец увидят Россию во всей ее красе и у нас начнутся долгожданные перемены.

Первое приключение на дороге. Я еще не привык к новому бензобаку, который уровень бензина показывает не точно. В итоге под Рязанью не доехал до очередной заправки. Прокатил скутер с полкилометра, потом остановил двух дедушек-рыбаков, ехавших на скутерах. Я хотел у них просто спросить, далеко ли до заправки, но оказалось, что у них в канистре была небольшая заначка.

Подкармливаюсь я здесь тем, что Бог пошлет. А здесь всего вдоволь — слива, вишня, огурчики — теперь как раз самый сезон. Иногда останавливаюсь у какого-нибудь вкусного забора, надеясь, что местные жители простят изголодавшего за многие годы сибиряка.

После Рязани увидел вблизи целый замок, бывшую дворянскую усадьбу, построенную в псевдо готическом стиле. На табличке указано: «Детский туберкулезный санаторий «Кирицы». Вот это да?! Туберкулезные лечебницы, психбольницы и колонии могли открывать в замках и усадьбах только в советское время. Рядом с лечебницей увидел живописное озеро. Было очень жарко, и я решил искупаться, но тут меня ждала другая надпись: «Купаться разрешено только детям туберкулезного диспансера». Желание купаться сразу пропало. Я и так почти из каждой экспедиции привожу какую-нибудь экзотическую болячку, мне еще туберкулезной палочки не хватало. А местные деревенские ребятишки купаются и абсолютно счастливы. Они правы, сейчас вода везде не чище этого озера, нужно просто жить и радоваться жизни, как эти детки

Усадьбу «Кирицы» построил сын владельца рязанской железной дороги С.П. Дервиз. В результате столь дорогого строительства он разорился, а его архитектор Шехтель — прославился. Какая же у этого человека была любовь к прекрасному. Ведь он сознательно шел к этому разорению, понимая, что его детище и после его смерти будет дарить красоту людям. Если бы сегодня каждый новорусский оставил нам по своей Кирице, то как бы преобразилась наша Россия — одна из богатейших стран в мире! Но наши ново русские еще недостаточно богаты и образованны и денег им пока хватает только на приобретение футбольных клубов и яхт.

Рай сквозь щелку забора

Современные Кирицы я видел несколько лет назад, путешествуя по Кругобайкальской железной дороге. В одном из глухих мест я наткнулся на загородный пансионат, где отдыхают хозяева Восточно-сибирской железной дороги и их близкие родственники. Пока меня не турнула охрана, я наблюдал сквозь щелку забора за пузатыми мужиками, нежащимися в сказочных фонтанах, в окружении тропических растений, одним словом, это был уже рай земной, построенный для отдельно взятых людей и по спецзаказу. На берегу их ожидали яхты в сотни миллионов и невдалеке для удобства вип-персон была устроена даже вертолетная площадка. Я наблюдал за этим земным «раем» сквозь щель в дорогом заборе и ждал, когда же наступит очередной 17-й год, ибо прошлый их так ничему и не научил?

После свертка на Ряжск стали попадаться старинные кирпичные амбары, по которым я испытываю ностальгию. Дело в том, что в одной рязанской деревушке живут родственники моей жены, где мы часто бываем. У них тоже мода на кирпичные амбары. Когда я спросил, почему они кирпичными строят только амбары, они ответили, что если дом сгорает, то живут в амбаре, пока новый не построят. Дом за всю жизнь может так и не сгореть, но кирпичный амбары есть у всех, а значит, есть и уверенность в завтрашнем дне.

Главная беда путешественника, что всеми этими красотами и радостями, которые ты видишь, чувствуешь и познаешь ежедневно — ты вынужден любоваться один. Мир ведь очень красив, и, сидя в своих благоустроенных квартирах, мы об этом забыли. Я для того и начал писать, снимать и фотографировать, чтоб делиться всем этим. А вообще-то, самое тяжелое в пути, это быть одному, быть вне семьи. С годами это становится просто невыносимо.

Сегодня заправщик меня спросил: «Не скучно тебе одному?». Нет не скучно, — подумал я, — но невыносимо тяжело. Чем более я путешествую, тем тяжелее становится — сам не знаю, почему. Серьезно задумываюсь, что нужно заканчивать с этими одиночными поездками и пересаживаться на микроавтобус и ездить всей семьей или с друзьями. Тем более, что скутер очень опасен для поездок по автострадам. Может, это просто моя душа тоскует, предчувствуя скорое расставание с телом, если я буду и дальше продолжать ездить на скутере.

Но в одиночных поездках, в расставании с семьей есть и «польза». Сегодня разговаривал с женой по телефону, теперь весь день думаю о ней, причем вспоминается только хорошее, то есть то главное, что забывается в повседневной обыденной жизни. Чтобы вспомнить об этом самом главном, мне и нужны эти странничества. Со всеми их трудностями, порой смертельными опасностями, большими материальными затратами… А как же иначе?!

Прошло уже 11 дней, как я расстался с семьей в Екатеринбурге, но только сейчас начинается настоящее сближение. Причем чем тяжелее испытания, тем лучше я их чувствую, тем ближе они становятся. Чем тяжелее телу, тем легче духу — так всегда было, так всегда будет. В автомобиле, где есть крыша и мягкое кресло, ну что там за испытания? Поэтому только при путешествии на скутере, велосипеде или пешком возможно духовное пробуждение. Это не значит, что мы искусственно должны создавать себе трудности, мы просто должны разумно уходить от комфорта, как от бесовского наваждения. В комфорте нет спасения, комфорт на самом деле — страшная вещь, мы до конца еще и не поняли, что это такое. Почему человечество на протяжении всей своей истории бежало от комфорта, и только с ХХ-го века ему поддалось. Я даже подозреваю, что комфорт это то, что рано или поздно погубит нашу цивилизацию.

Говорят, чтоб приблизиться, нужно отдалиться, чтоб приблизиться душой, нужно отдалиться телом. В стародавние времена странники потому и ходили только пешком от монастыря к монастырю. Они не хлебушка ходили просить, они молились за себя, за Русь, за веру православную. И вот они отправлялись в свои странствия, чтоб как раз вспомнить о том главном, что они и обретали. Сегодня об этом говорить не принято, потому и странники выродились.

На Святую Землю раньше тоже ходили пешком, а не летали. Не на лошади, не в автомобиле, а шли пешком. Ну как ты откроешь Святую землю в самолете? Когда ее нужно выстрадать — ведь мы в самих себе открываем Святую землю. Потому и идти нужно не к Святой Земле, а к себе. Господа нужно искать в себе или искать то, что мы называем Господом, что каждый народ именует по-разному. И самое интересное, что мы Его там находим.

Здесь прячется душа России

Деревня Василевка под Рязанью. При ней кладбище и церковь. Внутри этого заброшенного катакомбного храма я нашел деревянный крест и иконки, простенькие, старые копеечные иконки, установленные кем-то в стену алтаря.

Церковь эту, конечно, не восстановишь. Хотя восстановить можно все, было бы желание. В Дрездене я видел здания, которые после войны собирали по кирпичикам, по камушкам, по отдельным уцелевшим фрагментам и так их восстанавливали. Главное, чтоб это было кому-то нужно — а этот храм людям уже не нужен, во всяком случае, еще не скоро будет нужен.

Тем более стены этой церкви намолены, и вообще, в них, в этих забытых церквях, душа России. Я в том абсолютно уверен. Ничего не попишешь, именно такая у России сегодня душа. Разбита, почернела, дерьмом измазана, но при этом есть и маленькая иконка и свечка, незажженная припрятаная, а значит, есть и надежда на возрождение. Эта вымершая деревня Васильевка, 90 процентов которой переселилось на кладбище — это и есть Русь наша матушка. В Васильевке осталось всего 3-4 жилых дома, но людей и в них нет, как будто это пригород Чернобыля.

Василевка накормила меня спелыми вишнями и сливами, которые я нашел на заброшенном огороде. Ни одной живой души в этой деревне я так и не увидел и даже собака не гавкнула.

Далее еду на Тамбов. Дорога здесь очень узкая, того и гляди зацепят. Стараюсь чаще смотреть в зеркало заднего вида, чтоб уходить максимально вправо при приближении фуры. Очень они опасны для нашего брата-скутериста.

Признаюсь, для меня каждая заправка — это самая настоящая каторга. Нужно развязывать узелки, снимать рюкзак с багажника, без этого до бачка с бензином не доберешься и каждый раз на это уходит минут двадцать. Подъехал сейчас к заправке, развязываюсь, заправщики рядом ходят, молчат. И только когда все закончил, тогда только сказали, что бензина нет. Ну, тамбовские волки — выругался я про себя, одним словом, осудил их. А осуждать нельзя, все вокруг Божье и любой поступок нам дан во благо, нужно его только уметь «расшифровывать». Я, например, абсолютно уверен, что если мне сейчас прилетит кирпич на голову, это тоже будет мне только во благо, но очень надеюсь, что этого не случится, и я буду жить так, чтоб он не прилетел ни мне, ни кому-то другому.

Еду дальше, проезжаю мимо нового действующего храма. При дороге висит надпись: «Помогите храму», и указан телефон батюшки. Через 200 метров вижу и самого батюшку. Похоже, он здесь строит себе дом. Ходит меж двух рабочих, указывает, как фундамент класть. Обширный такой батюшка, кило 150, я еще подумал, что этот точно молоток никогда в руках не держал. Ну, вот, опять осудил — стоит только начать. Я же не знаю, что он за человек, может, он великий проповедник и праведник, или, может, он прекрасно принимает исповеди и дает важные советы своей пастве и его слова меняют всю их жизнь и помогают спасаться, — слово оно ведь важнее всех молотков мира. А храм он какой замечательный построил, конечно, теперь ему нужен и свой дом, разве может быть иначе.

Еду дальше и понимаю, что я только что был свидетелем очередного обыкновенного чуда. Чудеса происходят рядом с нами постоянно, только мы перестали их замечать. Одна из задач моей экспедиции, не только писать о нуждающихся храмах, но и о новых, вновь возникших храмах, воздавать хвалу тем людям, благодаря которым появляются эти храмы в наше неверующее время.

Благодаря тому, что на заправке тогда бензина не оказалось, я вынужден был остановиться на следующей, потому что бензина осталось в обрез. А она оказалась уникальной, не столько она, сколько часовня, построенная при ней, часовня святителя Николая Чудотворца. Часовны стоит в сторонке и не остановись я на этой заправке, то мог бы ее не заметить. Видели вы где-нибудь еще в России часовню, построенную при автозаправке? Я такое вижу впервые. Сторож рассказал, что ее построили хозяева заправки О.А. Четвертаков и Г.И. Сухачев.

Краткая история возникновения часовни Николая Чудотворца в Замостье под Мичуринском при заправке «Лукойл»

Один из хозяев этой заправки увидел сон, где ему было сказано, что он должен построить на том участке, где у него заправка, часовню Николая Чудотворца Мириликийского, защитнику всех странствующих и путешествующих и тогда аварий здесь будет гораздо меньше. Он рассказал об этом провидческом сне своему компаньону по бизнесу и тот его поддержал. Ну разве это не чудо. В наше время открывают при заправках в основном супермаркеты, где торгуют возбуждающими напитками и презервативами. А здесь супермаркета нет, они создали храм Божий, может быть, единственный в России или во всем мире, открытый при заправке. Дорога здесь действительно очень опасная, узкая и вся неровная, сторож сказал, что часто случались аварии, но теперь, с тех пор как построили часовню, «хотите верьте, хотите нет, но аварии прекратились вообще».

Разве это не чудо. Чудо, что я не заправился прошлый раз, потому что тогда эту часовню, стоящую в стороне, я бы проехал. Еще большее чудо, что новорусские, увидев сон, поверили в него. Наверно, каждый новорусский сегодня видит подобные сны, но никто не обращает на них внимания, а потом удивляются, почему им жена изменила или с налоговой проблемы или почему у них сын снаркоманился… Почему-то я уверен, что у хозяев этой заправки подобных проблем нет и быть не может, что у них мир в душе, потому что они стремятся жить по заповедям, хотя бы интуитивно.

На обочине дороги водитель фуры чинит колесо, бьет по нему огромным молотом. Что-то мне сразу расхотелось после этой сцены становиться водителем фуры.

Перед Тамбовом заехал на теплое озеро. Хотя в этот день было не очень жарко, даже чуть-чуть дождик накрапывал, но вода в озере очень теплая. Я, коренной сибиряк, уже забыл, чтоб вода в озере была такой теплой. Решил здесь же и помыться, все-таки я уже более полумесяца в пути. Почему-то мы перестали мыться на природе, и вообще утратили эту культуру мытия. В детстве мы часто ездил в глухую кузбасскую деревню к родственникам, так они, мужчины, после купания потом и мылись в озере, почему-то у них сохранилась такая традиция.

Нерожденная Русь

Озеро это было огорожено и въезд к нему преграждал шлагбаум, так что я мылся прямо под надписью «Проезд и проход запрещен». Очень умное решение, все запретить, чтоб ни кто не дай Бог утонул. А еще можно и запретить рождаться, чтоб никто не болел и не умирал. То что сегодня все «цивилизованные» страны подсажены на презервативы, аборты и прочую гадость, это и есть запрет на рождение детей. Мне иногда кажется, что мода на аборт это и есть один из главных источников всех наших бед, это одна из причин, почему мы все вырождаемся. Ведь в мусульманских странах, которые нас вытесняют, этой «моды» нет.

Это тем более, печально, что самое большое в мире количество детей, рожденных одной женщиной, это 69 детей. И «рекорд» этот был установлен около 200 лет назад не китаянкой или индуской, а российской крестьянкой.

Первая из двух жен крестьянина Шуйского уезда Федора Васильева (1707 — 1782) рожала 27 раз: 16 двоен, 7 троен и 4 четверни. Выжило 67 детей. Причем большинство из них дожило до взрослого возраста. Сама Екатерина II (Великая) отметила сей феномен деторождения.

Почему я поднял эту непопулярную тему? С одной стороны, у нас идет мощная реклама абортов, с другой, нигде и никто не говорит, что это плохо, хотя любому должно быть понятно, что это плохо. В итоге сегодня на каждую женщину в нашей неверующей стране приходится по несколько абортов, то есть несколько недорожденных, убитых ею детей. Однажды я разговорился с одной деревенской бабой, это уже была пожилая женщина. Потребность в исповеди есть даже у советского человека, потому она рассказала, что у нее было 12 абортов. Щупленькая такая деревенская баба. Но эта хоть четырех родила и на ноги поставила, то есть она хоть частично искупила свой грех. Говорит: А у нас все бабы так в деревне, аборты бесплатно, вот они каждый год и бегали. Вот она где наша нерожденная Россия, вся в абортарии. Все те 400 миллионов, которые пророчествовал Менделеев для России к середине ХХ века. Поэтому советский человек так сильно и запил, что у него не было другой возможности исповедоваться.

По разным подсчетам в Великой Отечественной войне мы потеряли 30-50 миллионов человек, но после войны и до сегодняшнего дня мы под абортными скальпелями загубили в несколько раз больше, переплюнув даже Гитлера и Сталина вместе взятых.

Одно время я даже хотел написать книгу-бесед с женщинами, прошедшими через аборт, чтоб те, кто еще на него не решился, понимали о последствия. Другое дело, как заставить женщину заговорить об этом, о самом большом грехе. Если эта книга когда-нибудь будет написана, то она будет бесценна, потому что сбережет чьи-то жизни.

Все мировые СМИ нас уверяют, что аборт это благо, но кому принадлежат сегодня СМИ? Верующие люди не смотрят ТВ. Потому что как сказал один знакомый батюшка: Любая техника от лукавого. Поэтому нет ничего удивительного, что доверив себя и своих детей телевидению и компьютеру, мы получили такой результат.

Благодаря им мы, буквально, завалены информацией, и вот уже не знаешь, куда от нее бежать. Зачем нам ее столько? Лично мне разобраться и понять это явление помогли слова Иоанна Шаховского: «Новостями человечество заслоняется от Божьей речи».

Если кто не верит, что аборт есть грех, сходите на экскурсию в абортарий. Никто оттуда не выходит осчастливленным и просветленным, все прошедшие через аборт уходят в рыданиях.

И не говорите, что нет средств выкормить и выучить ребенка. Господь всегда дает силы взрастить и воспитать. Сколько раз я слышал от разных людей — нет денег, но как только рождается ребенок, тут же, непонятно откуда, появляются и силы и средства. Это понимают опять же только верующие, которые не боятся иметь много детей. И неправда, что дети им в тягость, что они задавлены детьми. Они «задавлены» избытком радости, света и жаждой новой жизни. Вот и получается, что комфорту мы предпочли своих нерожденных детей.

После Тамбова стали постоянно встречаться русла пересохших рек. При дороге висит указатель: «Здесь находится музей Зои Космодемьянской». Вероятно, она тут родилась, или была убита, а может, и то, и другое. Зачем ей музей, если она и так на небесах. Музеи нужны не мертвым, музеи нужны живым. Кто положил живот свой за други своя, за ближнего своего, за Родину, те однозначно на Небесах, — несмотря на комсомол, несмотря на советское воспитание, я в том почти уверен. Хотя все святые и старцы говорят, что никто не может знать точно, кто куда попадет.

Это и ответ на вопрос о тех красноармейцах, которых мы видели изображенными на иконах в образе бесов. Все ли они попадут в ад, как на иконах изображено? Однозначно, нет. Если, скажем, красноармеец шел защищать свою родину, свою семью, то какой же это грех? Хотя на иконах изображены именно тюремные или лагерные надзиратели, куда шла работать одна сволочь. Те, кто пытал и расстреливал, — эти однозначно там. Как ни печально, но это относится к НКВДешникам, КГБешникам и даже сегодняшним ФСБешникам, их прямым наследникам. Хотя, конечно, везде есть исключения. Есть и среди них настоящие офицеры, для которых продвижение по службе — не самое главное. Но как им остаться чистыми и незапятнанными, если они всю жизнь вынуждены копаться в дерьме. Но если они даже здесь остаются чистыми, то это величайший подвиг. И в их рядах есть мразь отпетая, кто ломает руки и ноги неугодным власти, кто отстреливает Тальковых и взрывает самолеты с неугодными журналистами, а есть и те, кто беззаветно служит своей родине и положит за нее не задумываясь живот свой, когда это понадобится.

Позже я спрошу у одного иконописца, можно ли образ человека изображать как беса. Он ответит: Нет, не по-Божьи это.

Так же как и милиция-полиция. Когда гаишник тебя останавливает, ты сразу видишь, мразь это смердящая или действительно помощник на дороге, служащий своему народу. Так что если человек положил живот свой за жену свою, детей, родителей, родину, какой же тут ад? А то что эти красноармейцы были обмануты государством, это не так важно. Гораздо важнее, с каким чувством человек умер. Потому любая религия учит прежде всего правильно умирать, а уже потом всему остальному.

Говорят, Пушкин, уже будучи смертельно ранен, все равно стрелял в Дантеса, но потом уже на смертном одре попросит у него прощения. И умер с удивительно просветлевшим лицом. Так что приезжали посмотреть специально на это просветлевшее лицо, в котором было отражение райского блаженства. Или, если вспомнить, как умирал Лев Толстой, очень тяжело, его секретарь, который за ним записывал каждое слово, напишет: «Не хотел бы я прожить такую же жизнь, чтоб так же умирать». Не случайно Толстого и анафеме предали, в своих поздних произведениях он шел явно не туда, как и вся Россия.

Такой благостный для мучеников ХХ век

Так же как и кончающие жизнь самоубийством, они не все однозначно отправляются в ад. Взять жену Сталина, которая своей смертью, думаю, хотела сказать: «Люди задумайтесь!». Если первая леди кончает жизнь самоубийством, значит, в стране что-то не так. Она ничего не могла изменить, кроме как своим уходом. Или как ушла Марина Цветаева, чтоб не губили ее родных. Или Александр Блок, заморивший себя голодом, потому что не видевший смысла жить в советской России. Вообще, в этом смысле все последние старцы говорят, что наш ХХ век был самым благостным для мученичества, ни один другой век не породил столько святых и мучеников в России, как прошлый. А недавно умерший старец Иоанн Крестьянкин говорил, что нигде он так близко не чувствовал Господа, как в сталинском лагере.

Весь день сегодня бегаю от дождя. На скутере дождь — это большая проблема. Намокнешь и потом приходится сохнуть на ветру, а это не самое приятное в путешествии. Потому я стараюсь прятаться или убегать от дождевых туч. Еду я в дождь только в тех случаях, когда он идет целый день, ведь стоять на месте — что может быть хуже для путешественника.

Так заехал сейчас в село Александровское, что в 30 километрах от Борисоглебска, в надежде найти здесь крышу и переждать дождь. И неожиданно увидел здесь красоту народную, которую может создать любой, вне зависимости от достатка. Это тот случай, когда красота создается из пустоты, нужно только иметь желание. И тогда из никому ненужной покрышки можно сделать произведение искусства — лебедей, попугаев, крокодилов, сказочных трехголовых змеев... Это такая же любовь к прекрасному, как было в Кирицах, только масштабы иные, но итог один — дарить красоту людям.

Такие поделки я буду встречать на протяжении всего путешествия. Позже я даже задумаюсь о создании специального сайт народных поделок, чтоб эти умельцы могли делиться опытом. Зачем? Я почти уверен, что мы так любим мы созерцать и создавать красоту, что она есть отблеск рая.

Между прочим, гениальный режиссер Сергей Параджанов, когда не имел работы, ходил по помойкам, где он собирал детали своих гениальных поделок — старые детские куклы, разбитые кувшины и другое старье. Теперь эти творения, созданные гением из найденного на помойке, стоят целые состояния.

У меня на скутере написан маршрут экспедиции, встречные люди по-разному на это реагируют. Вчера дорожный рабочий спросил: «Что, к врагам нашим едешь?». Видать, это один из тех, кто начитался СМИ? Я для того и еду, чтоб разобраться, враги они наши или наоборот, братья. И что заставило их стать нашими врагами. Еще вчера родину защищали вместе, в том числе вместе с американцами, а сегодня ни с того ни с сего вдруг стали врагами.

Но все равно мы, русские, молодцы, не испугались. Это была война не с Грузией, это была война приоритетов — заступятся русские или нет. В отличие от Сербии, на этот раз не побоялись и заступились. Только за одно это я и готов простить Путину очень и очень многое.

Сегодня случайно нашел фонарик. Вроде ничего особенного, ну фонарь как фонарь. Дело в том, что я часто нахожу то, о чем думаю и мечтаю, что мне нужно. Происходит это систематически, просто с земли поднимаю нужную мне вещь. Так же когда-то нашел толстую золотую цепочку, когда мне не хватало денег, чтоб пригнать автомобиль из Владика. Это тот случай, когда мысль «материализуется». О фонарике я постоянно думал в Москве, но не нашел нужный — и тут опять просто поднимаю с земли. Господь даже в малом о нас заботится, что же говорить о большом.

Зачем нужны крутые авто?

Это все замечательно, но ведь можно пожелать и не свое. Это тебе тоже, скорее всего, дадут, но какой ценой. Знаю одного томского актера, который очень хотел иметь дорогую машину. А провинциальные актеры они ведь очень бедны и даже дешевенькие машинки позволить себе редко могут. В итоге у него умирает близкий родственник и он получает в наследство квартиру в Питере. Жилье у его жены было, потому он на это наследство покупает новенький белый «Ленд-круизер» и ездит на нем пару месяцев, пока не понял, что для счастья ему нужен вовсе не «Ленд-круизер», а совсем другое.

Я тоже всегда считал, что крутые авто созданы для «больных» людей. Ездить в автомобиле стоимостью в несколько квартир, ездить на нем в стране, где более половины населения живет за чертой бедности, где самый большой уровень самоубийств и самый большой разрыв между бедными и богатыми. Нет, это есть самая настоящая болезнь, от которой нужно лечиться. Не хочешь болеть — создавай рабочие места, рожай детей, воспитывай их, построй, в конце концов, свои «Кирицы». Потому что твой «круизер» сгниет через 5-десять лет, а Кирицы будут не один век дарить мир и красоту.

Сегодня 11 августа, я почти месяц в дороге. Время обеда. Заехал в село на трассе. Купил хлеб, арбуз и мороженое. Арбуз стоит здесь всего 29 рублей (1 доллар). Поехал на окраину села, чтоб спокойно все это съесть. Еду, перегруженный продуктами, думаю о вечном и на мысли, что «Не храмы нужно спасать, а самому спасаться», мой скутер застревает на ровном месте — дорога после дождя не успела просохнуть и переднее колесо забила грязь. В одной руке у меня арбуз, в кармане мороженое тает, а скутер встал — вот она реальность и никакой храм тут не поможет.

Я еду на юг еще и для того, чтоб на целый год наесться арбузов. Это мечта любого сибиряка. Еще мечтаю поесть тутовник. В детстве мы жили в Краснодарском крае, где больше всего запомнилась эта ягода, растущая на деревьях. Внешне тутовник напоминает малину и очень быстро портится, потому у нас в Сибири ее купить нереально.

Не понимаю, почему мы русские выбрали себе самую плохую, холодную и неплодородную землю? Русские объединили вокруг себя массу народов, а себе оставили самую непригодную для жизни землю, с никчемным климатом. У нас и комары, и клещи, у нас и вечный холод. Но с другой стороны, если бы мы себе выбирали себе лучший кусок, кто б с нами тогда захотел иметь дело?

Еду я теперь по земле, где арбуз не считается чем-то ценным. Периодически у дороги встречаются кучки битых арбузов, это водители фур производят ревизии. Часто то там, то здесь видишь арбуз, у которого лишь слегка мякоть съедена. Для сибиряка, живущего в зоне экстремального земледелия, это кощунство. Для сибиряков арбуз — это не фрукт, не ягода, это нечто близкое к сокровенному, уж хотите верьте, хотите нет. Поэтому я питаюсь одним арбузом, но можно ли его наесться на целый год. Сегодня ты его ел, а завтра опять хочется.

Здесь я впервые в жизни ем арбузы, сорванные спелыми с куста. Арбузы, которые продают в Сибири, срывают зелеными, чтоб они дозрели пока доедут. Таких спелых арбузов как здесь, не могут себе позволить ни жители Москвы, ни Парижа, ни Сан-Франциско.

Двигаюсь я теперь строго на юг, и жара здесь наступила уже нешуточная. Палатку теперь ставлю так, чтоб утром она оказывалась в тени, теперь это для меня самое главное, а то можно спечься. Что тут будет в обед, даже подумать страшно. Сейчас меня спасает только скутер, обдуваемый со всех сторон. А между тем жара мне противопоказана. Дело в том, что после последней операции, которая длилась восемь часов, врач мне сказал, что теперь нельзя перегреваться и переохлаждаться, но жить как-то нужно, потому я поехал в это пекло, надеясь на Божью милость и на то, что после операции прошло уже пять лет.

Самое приятное в путешествии — не поверите, залезть в спальник, расслабиться и забыться до утра. Чтоб бедная задница твоя, наконец, смогла отдохнуть. О, бедная-бедная задница скутерпутешественника. По 12-14 часов она сидит, первую половину дня ты ее еще хоть как-то чувствуешь, потом — это одна сплошная боль. Постоянно ерзаешь, меняешь положение, и так сядешь, и этак, и крутишься до самого вечера, пока, наконец, не залезешь в палатку и не отключишься в миг до рассвета.

Третья ночь после Москвы. Утром вылез из палатки, которую поставил в лесополосе. Был сильный туман, даже соседних деревьев не видно. Но дорога по-прежнему шумит. Дорога она никогда не останавливается, когда остановится дорога, тогда и жизнь на земле прекратится.

На дороге безмятежно сидят малюсенькие лягушата. Подумал, что они, на самом деле, есть лучшее доказательство того, что смерти не существует. Они, эти малюсенькие и беспомощные лягушата, в отличие от нас, смерти абсолютно не боятся, для них ее просто не существует. А мы такие большие, страшные и могучие, мы всю жизнь бегаем от смерти, но убежать так и не можем. Кручу теперь руль, чтоб объезжать этих лягушат, коим это абсолютно не нужно.

У моего скутера очень тяжелая поклажа, по весу это почти второй человек. На скутерах потому и не путешествуют, что груз некуда крепить. В кофр, сундучок стоящий на багажнике, входит только спальник. Если на скутере профессионально путешествовать, то его нужно весь кардинально переделывать — увеличивать бензобак, делать место под груз — а какой смысл его переделывать, если китайский скутер стоит всего одну тысячу долларов и его ресурса хватает на 2-3 больших экспедиции, то есть 2-3 года. На прошлом скутере, я, например, совершил две экспедиции, третью он, скорее всего, просто не выдержал бы, почему его и угнали. Только вернулся из экспедиции, и на второй день меня «освободили» от ненужного хлама. Огромный поклон спонсору, московской фирме «Джи-икс-мото», что тоже поняли это и поддержали. Но для меня это сначала была трагедия. Я чуть было не утратил веру в людей. Это я потом понял, что эти воры выполняли Его волю. На выработавшем свой ресурс скутере я бы точно в Грузию не доехал. Да мне нужно за здравие этих воров в церкви свечку поставить, а я на них милиции-полиции жаловался. Правда, это их нисколько не оправдывает и им за этот поступок еще прилетит (уж извините, но не могу я нашу любимую милицию называть какой-то полицией, просто язык не поворачивается).

Только что на подъеме обошла дизельная фура и я чуть не задохнулся от выхлопных газов. Хоть противогаз надевай. Это сколько же она кислорода загубит пока доедет до места, а сколько их ездит по нашей стране, где все продается и все покупается, где на неисправном двигателе можно ездить хоть всю жизнь. И насколько чище было бы в России, если б у нас не были такие драконовые цены на проезд в поездах, где двое машинистов поезда везут с десяток подобных «фур».

И сразу бы решилась проблема с женщинами, стоящими при въезде в любой российский город, потому что они обслуживают главным образом тех же водителей фур. Они ведь не просто ублажают, они любовь дарят. Эти женщины потеряли все, у них нет детей, нет мужей и все только ради того, чтоб дарить любовь, — пусть самую примитивную, придорожную, исключительно плотскую, но все равно любовь. Не думаю, что ради одних денег они тут стоят, те же деньги с меньшими затратами они могли бы заработать и в другом месте. Для них главное не это, а быть кем-то любимой, пусть на миг. Вот она стоит, улыбается проезжающим, целый день ей нужно улыбаться, чтоб кто-то остановился и захотел ее поверхностной, гнилой внутри, разрушающей его семью, но любви. Вот и получается, что не будь железная дорога монополистом, не будь у нее таких драконовых цен на проезд, сколько бы в России было счастливых и верных семей. Я, например, уже лет пять не ездил на поездах, потому что даже если я еду один в автомобиле, то цена получается примерно та же, что в поезде.

Бойтесь бородатых и безусых

Скутер неудобен для долгого сидения, поэтому приходится время от времени останавливаться и отдыхать. Во время одной из таких остановок я разговорился с водителем фуры из Дагестана. «Будешь в Дагестане, — сказал он, — бойся бородатых и безусых, страшные люди, звери, а не люди. Та мясорубка, что была в Чечне, теперь к нам в Дагестан переметнулась, но об этом еще не говорят».

Это и понятно, все хотят жить по-человечески. Ежу понятно, что рано или поздно весь Кавказ поднимется. Да что Кавказ? Хотим мы того или нет, но со временем от России отпадут все ее «колонии» и Дальний Восток, и Сибирь и, конечно же, Кавказ. Все уже давно освободились от колоний, потому что поняли, что содержать колонии очень затратно. Когда ты захватываешь какую-то территорию, то начинаешь работать прежде всего на нее, в итоге те, кого ты захватил, живут лучше тебя. И первое подтверждение этому — Чечня, которую мы кормим как лучшего и самого непослушного ребенка. Только спрашивается, зачем? Чечня когда-то нам была нужна, чтоб был свободен путь в Грузию, но Грузии у нас теперь нет, отпала надобность и в Чечне.

Устал от автострад — опасно и однообразно, просто голова съезжает от однообразия автострады, ничего не меняется. Решил свернуть и поехать по сельским дорогам. Если верить карте, то тут идет заброшенная дорога. Пусть это увеличит путь, но такие съезды всегда таят в себе интересные встречи и новые впечатления.

Перестроечное ноу-хау

Проезжая село Староселье, увидел одно из постперестроечных ноу-хау. Когда-то в старые добрые советские времена молоко продавалось в стеклянных бутылках, но с приходом капиталистических времен, от них пришлось отказаться, ведь теперь нет времени думать ни об экологии, ни о здоровье, сегодня все думают только о прибыли. Молоко стали запаивать в герметичные пластиковые пакеты, где оно не дышит — и дешево, и практично. А неиспользуемые бутылки пустили на переплавку, но куда девать железные корзины, в которых перевозили эти стеклянные бутылки? Сколько их скопилось по всей стране.

Сейчас я проехал ферму, где в 90-е, похоже, был толковый хозяин. Из ненужных никому железных корзин он сделал у своей фермы оригинальный забор, нигде в мире второго такого нет, хоть в Книгу рекордов заявку пиши, — а здесь есть.

Еду я теперь по заброшенной сельской дороге, стараясь не терять из видимости железную дорогу, чтоб не заблудиться в степи. Жилья здесь почти нет. Странно это. Я понимаю, когда в Сибири никто не живет, там жуткий холод, в Сибири вообще люди никогда массово не жили, массовое переселение в Сибирь, это одна из ошибок советского времени, которая постепенно будет исправлена. Но тут, на юге России почему никто не живет, где климат такой, что палку воткни в землю и она станет деревом.

Спрашивать дорогу не у кого, машин встречных нет. Еду я по дороге, которая с 75 года не используется. Дорога вся заросла и в колдобинах. По всей видимости, тут проезжает не более одной машины в день. На полустанке увидел мемориал воинам Великой Отечественной войны, которые, похоже, здесь и были похоронены. Хоть по близости и нет жилья, но за памятником ухаживают. Слава российских воинов действительно не померкла.

Неожиданно я выехал к арбузному полю. Именно «неожиданно», как-то я ни как не ожидал такого зрелища в мертвой степи. Стыдно признаться, но дожив до 40 лет, а не разу еще не видел, как арбузы растут, в смысле, никогда не видел арбузной бахчи. Потому сначала показалось, что по полю разбросаны зеленые детские мячики.

Дети, картинг, политика и мотокросс

Мои скитания по разбитой дороге не прошли даром и в завершение я получу заслуженное вознаграждение. Рано или поздно я выехал к небольшому городку Фролово. Собственно городом это одноэтажное поселение назвать было трудно, скорее это очень большая деревня. На перекрестке случайно столкнулся с мужчиной, летевшим на форсированном скутере. Увидев меня, увидев надпись на скутере, он сначала «потерял дар речи».

«Конеев Сергей Александрович», — представится он вскоре. Работает он в ДОСААФе, тренирует и воспитывает детей и проводит в этом городке всероссийские соревнования по мотокроссу и картингу. Он всю жизнь посвятил мокроссу, картингу и детям, потому скутер для него тоже не пустое место. Потом он повезет меня к себе в мастерскую, где покажет картинги, которые они мастерят с детьми. На стенах в его мастерской висят фотографии известных спортсменов и актеров, с которыми он встречался. Вообще, человек очень увлеченный, неуспокоенный, буквально брызжущий энергией, зажигающий всех вокруг желанием жить, творить и что-то менять. Говорит: «Дети государством брошены, поэтому я их бросить не могу». Получает он в три раза меньше жены. «Ну и пусть она меня не уважает, пусть смеются соседи, но я за свою жизнь 20 подростков вытащил из подворотни, снял с иглы». Ко мне он постоянно обращался с вопросом: «Андрей, чем я могу тебе помочь, располагай мной как хочешь». Конечно, немного выпил. Он из тех русских, которым чтоб душу раскрыть, нужно быть под градусом. Это наша русская боль и трагедия, потому что заканчивается это часто алкоголизмом, а спиваются лучшие. Но ему это не грозит, у него есть спорт и дети. Позже я найду его в «Одноклассниках» и узнаю, что он еще и судья всероссийской категории по мотокроссу. Неудивительно, что я не мог за ним угнаться, когда мы ехали вместе.

Встретился я с ним в городке Фролово Волгоградской области, где живет 40 тысяч осчастливленных жителей. Счастливых потому, что живут они все в своих домах, на своей земле, то есть на весь сорокатысячный Фролов нет ни одной многоэтажки. А в Москве на 10 миллионов несчастливых нет ни одного частного дома. И вообще, чем дольше я живу, тем больше понимаю, что счастливым человек может быть только живя на своей земле и в своем собственном доме. Как писал Достоевский: «Миллионер без земли, это пролетарий, то есть негодяй».

Мой сегодняшний знакомый скажет на прощание: «Не верь тому, что говорят о грузинах. Самые лучшие люди на земле — это белорусы, а после них идут грузины. Более добрых и преданных людей я в своей жизни не встречал».

На следующий день я проснусь до рассвета. Выехал на трассу без десяти семь — для меня это очень даже хорошо. Ночью бедная голодная мышка залезла в багажный отсек скутера. Съела половину халвы, а выбраться назад не смогла, попалась как в мышеловку. Остальную халву пришлось презентовать ей и ее деткам.

Обедаю в дубовой роще. Еще ни разу в жизни я не жег костер в дубовой роще, в смысле, из дубовых веток. Оказалось, что очень даже неплохо горит дуб. И угли его дольше обычного хранят тепло. Я б всегда только дубами и топил печь, но в Сибири они не растут.

Русские не любят выделяться, нас учат быть как все. Вот и сейчас, в каждом районе здесь торгуют у дороги чем-то своим, причем, все торгуют чем-то одним и тем же. Вчера повсеместно торговали медом и сгущенкой, причем иногда через каждые сто метров сидел новый торговец и у всех тот же товар, а за 100 километров до Волгограда стали все торговать только одними дынями да арбузами.

Солнце в самом зените. Я такой жары еще никогда не видел. Как у нас в Сибири можно зимой легко сгинуть от холода, так и здесь можно погибнуть от жары. Такое чувство, будто ты стоишь рядом с огромным костром или мартеновской печью.

Мамаев курган — лучший способ воспитания патриотов

Волгоград проходил в самый зенит — жара, духота, ветра нет вообще. На Мамаев курган не поехал, там я уже бывал. На Мамаев курган нужно ездить с детьми — это лучший в мире «способ» воспитания в детях духа патриотизма, этого подвига, совершенного их прадедами, они никогда не забудут, там и взрослым душу выворачивает наизнанку, не то что детям. Пусть у нашего государства нет сегодня национальной идеи, пусть оно не заинтересовано в воспитании патриотов, чтоб кто-то любил и защищал свою родину, но мы с вами не должны забывать о своих детях. Ведь ребенку нужно дать не только хорошее образование или обеспечить его материально, самое главное это взращивать в нем положительные качества, а все остальное легко приложится.

Недавно мне рассказали об интересном сайте «Сделано у нас», который создан молодыми людьми, настоящими патриотами России. По телевизору нам сегодня говорят только о том, какие мы плохие и как много у нас проблем, а они ищут и рассказывают только о российских достижениях и победах, а мы вообще забыли, что они у нас есть.

Спасаюсь от перегрева я теперь только арбузами, но все равно, пока проезжал Волгоград, перегрелся. Еду теперь в предболезненном состоянии. Мне сейчас только заболеть в пути не хватало. Таблетки у меня кое-какие, конечно, есть, но я ими даже пользоваться не умею, не люблю я эти химикаты. Выехал из Волгограда, отъехал в поле и лег на землю. Вечер. Чувствую, что сейчас могу прямо здесь уснуть, а проснусь уже ночью, лежащим среди звезд.

Поднялся, потихоньку поехал дальше, скорость не более 30 км. На большее сил нет. Одна фура, обогнав меня, вдруг тормозит, водитель высунулся из окна, говорит: «Пойдем, чайку попьем, перекусим — у меня в кабине все есть». Видимо, увидел мое состояние, что еле на ногах, точнее в седле еле держусь. Или Господь ему нашептал, чтоб он мне помог. Скорее и то и другое. Залезли в кабину, он включил газ, поджарил яйца, вскипятил чайку — прямо дом на колесах. Посидели с полчасика. Я опять обрел силы, отошел душой и телом. Водитель этот был из Кабардино-Балкарии, хотя он русский. Он все время говорил, говорил, я почти не говорил, сил на разговоры совсем не осталось. Он уже две недели в пути, соскучился по людям.

На окне у него висел видеорегистратор, теперь они есть почти у всех «дальнобоев». Спросил, зачем он ему, он же немалых денег стоит. Говорит: «Для гаишников, скажет, например, что ты наехал на сплошную, как докажешь обратное». Вот это и есть коррупция. Зачем нам милиция, если нужно от нее защищаться видеорегистраторами. А сейчас хотят принять закон, запрещающий пользоваться этими видеорегистраторами.

Есть у меня знакомый правозащитник, который купил в Китае авторучку, в которую вделана видеокамера. Он надеялся с ее помощью бороться с продажными чиновниками, берущими взятки и все такое. Но что возможно в Китае, то невозможно у нас. Говорит, недавно в России приняли новый закон, запрещающий использовать такие ручки и вообще любые приспособления скрытого слежения. Не будут же те, кто принимает законы, выдумывать их против себя.

У птиц тоже есть чиновники и бюрократы

Вечер, степь, нужно было ставить палатку. Но по близости не то что деревьев, тут кустарников почти нет. Еду до первого приличного дерева. И вот наконец посреди степи растет большой тополь. По мере подъезжания к нему стало понятно, что палатку мне под ним поставить не дадут, сюда слетелись все птицы этого района — страшный галдеж стоит. Тут у них, похоже, главная птичья сходка, это, наверно, самый большой тополь на десятки километров, так сказать, крылатая столица. А ведь мы этот птичий мир, подумал я, совсем не знаем. Они живут рядом живут с нами, но как в другом измерении. У них там тоже, наверно, есть свой король, своя милиция, свои олигархи и, конечно, чиновники и бюрократы.

В путешествии ты всегда находишься в повышенном жизненном ритме, здесь все нужно делать максимально быстро. Например, я не могу просто посидеть, почитать книжку — на все это у меня просто нет времени. С утра до вечера крутишься как заводной, и так изо дня в день, месяц или два. Может показаться, что у меня масса времени, но если я каждое действие не буду выполнять по кратчайшему пути, не буду отбрасывать все лишнее и делать только самое необходимое, то я мало проеду — а это для меня сейчас самое главное.

Он не виноват, что он бизнесмен

Один мой родственник, из новорусских, как-то сказал: «Я не понимаю, в чем смысл твоего проекта, ведь храм можно построить только в своей душе». Он прав. Свой храм я строю тоже в своей душе, как и любой из нас, мой храм — это мои статьи, мои экспедиции, как моя паства — это мои читатели, зрители. Но если я помогаю другим строить их собственные храмы, то мой храм будет только крепче и выше, он в конце концов дольше простоит.

Но мой родственник этого не понимает, он для этого слишком богат, он не знает, что такое благотворительность А мой проект он насквозь благотворителен. Я сам в него вкладываю большие деньги, вкладываю свои силы и здоровье, никакой прибыли не ожидая взамен. Также находятся люди, которые верят в него, помогают мне безвозмездно. Ему это не понять, он бизнесмен, он же не виноват, что он бизнесмен. Если он вкладывает куда-то деньги, то ему нужно видеть ощутимую прибыль, а есть такая прибыль, которую никогда не увидишь и при этом она в тысячи раз важнее. Всех людей, думаю, можно разделить на две непересекающиеся категории. Одни создают бизнес и занимаются одними делами; другие, творцы и молитвенники, вроде ничем не занимаются, но только благодаря им и до сих пор жив этот мир.

Въехал в Калмыкию. Вскоре, метрах в 300 от дороги, увидел памятник, стоящий прямо посреди выжженной степи. Надписей никаких нет. Рядом с памятником лежал только старинный каменный мельничный жернов. Странный это памятник, как будто его сделали из необожженной глины и потом его много лет доделывали три «скульптора» — дождь, снег и ветер.

Правозащитное чеченское «радио»

Незадолго до Элисты в поселке Садовое я зайду в придорожное кафе, водички попить. Найти тень в Калмыкии невозможно, потому когда наступает самое пекло и солнце все выжигает все вокруг, чтоб не погибнуть, я захожу в кафешки, где беру бутылку садовой, пирожное и растягиваю их до бесконечности.

Так и здесь, я зашел в кафе, которое принадлежало пожилой чеченке. Почему-то она прониклась ко мне доверием и стала рассказывать о своей непростой жизни в глухом калмыцком поселке, а может, она каждому незнакомому посетителю включает это «правозащитное чеченское радио». Если в кафе кто-то входил, она замолкала, пока за посетителем не захлопывалась дверь.

У меня есть такое правило — я не прошу человека о чем-то рассказать, я просто жду, если человеку нужно, он все сам всегда расскажет. В конце концов, самые лучшие рассказы я записал именно так, не ожидая их. Я понял, что сами придут и сами все расскажут. Да, бывает приходится долго ждать, бывает для того, чтоб найти нужного собеседника, приходится проехать полстраны, но зато какие удивительные встречи тут случаются. Ведь в большинстве случаев, мои собеседники дают единственное «интервью» в своей жизни.

Печальный рассказ пожилой чеченки

«Мы живем в Калмыкии уже 40 лет. В прошлом году мы решили построить небольшую мечеть у своего кафе для проезжающих, — можете посмотреть, еще фундамент остался. Уже стены возвели, крышу начали делать. Приехали из администрации, говорят: «Нельзя». Под суд хотели меня отдать. Но почему нельзя, это ведь храм Божий, это даже не храм, это молельная комната для проезжих. Нет, сломали. Сказали: «Здесь в поселке нет даже буддийского хурула, а вы сразу мечеть хотите». Если калмыкам не нужен храм, мы то тут при чем? Это ведь хорошо, когда люди молятся. Еще одна семья в нашем селе тоже хотела, построила мечеть, — приехали, разбили. Те большую построили, из белого камня. Специальную машину пригнали из Элисты с кувалдой, разбили. Нет, не любят нас калмыки.

Мы на будущий год все продаем и возвращаемся в Чечню. Ой, там так хорошо стало, Грозный не узнать, столько небоскребов выросло, на улицах чисто, ни соринки, все восстановлено, туристы везде бродят, его теперь еще называют второй Швейцарией. Нет, молодец Кадыров, поднял Чечню».

Она включила телевизор, там по «тарелке» шло чеченское телевидение, они смотрят только родное телевидение. И впервые в жизни я позавидовал чеченцам. Дикторша чеченского новостного канала была без косметики и в скромненьком платочке — само воплощением нравственности. Можете вы себе это представить по нашему ТВ. И все женщины, которых показывали по чеченскому ТВ, были в платках и без косметики.

Чечня сегодня, действительно, стала самым финансируемым из федерального бюджета регионом России. Любопытно, что чеченцы стали даже теперь с нами делиться деньгами. В моем родном Томске, например, старинная мечеть восстанавливается на личные средства президента Кадырова, о чем говорит плакат перед этой мечетью. Не трудно проследить путь денег, на которые восстанавливается томская мечеть: Томск зарабатывает деньги и отдает их Москве — Путин отдает их Кадырову, чтоб тот не хватался за автоматы — Кадыров отдает их опять Томску. В итоге во всем мире покой и согласие.

В очередном кафе я увижу плакат посвященный Чингисхану, с цитатами его мыслей. Оказывается Чингисхан был не только гениальным военноначальником, но и мыслителем:

«Когда покоришь умы и сердца, тебе будет принадлежать весь мир.

Если после воин правление будет правильным, и если будет процветать образование и будут делаться открытия, тогда царство будет процветать на многие поколения вперед».

К сожалению политики-мудрецы остались в прошлом, нам достались только политики-бизнесмены и политики-менеджеры.

Не понимаю, за что Господь так не возлюбил Калмыкию? Куда ни кинешь взгляд, везде одно и то же: выжженная, мертвая степь, пейзаж до боли однообразный. А для кого-то это — родина. Русских в Калмыкии почти не осталось, тут и калмыков осталось очень мало — во всей республике с трудом насчитывается 300 тыс. человек.

От кого-то я услышу легенду или быль о происхождении калмыцкого народа. Когда Чингисхан возвращался с похода, то он увидел землю ни кем не заселенную и он решил здесь оставить часть своего войска, раненных и неспособных воевать, всех тех, кто затруднял ему движение. Так зародился калмыцкий народ.

Боже мой, как же в Калмыкии жарко. Все реки пересохли, остались одни мосты и пустые русла рек. Пить хочется, купаться хочется, от раскаленного асфальта жар так и пышет. Жуткое это дело — калмыцкая жара. Если она будет возрастать, то зенит придется пережидать где-то в тени. Тут справа от себя в дымке увидел огромное озеро. Дороги к нему не было и я поехал прямо по степи, проехал с километр, но озера все нет — куда оно делось? Неужели это был мираж?

В поселке Аршань-Зельмень я нашел дацан, это первый в моей жизни буддийский дацан, который я увидел. Правда он был закрыт и ступы молитвенные, которые верующие должны крутить, были все в паутине. В поселке ни души, на улицах не то что людей, нет даже живности. Зашел в школу, попросить воды. Вынесли полведра. Колонок здесь тоже нигде нет. Если колонку и найдешь, то воды в ней все равно нет, она стоит как памятник славному советскому безвозвратному прошлому.

У дороги заметил старую калмыцкую могилу. Там где у нас располагают на могилах крест, а в советские времена была звезда, у калмыков на самом верху могильного памятника — изображен конь. Для них конь — это символ свободы и освобождения.

Полдень. Жара. Я спрятался в тень при бетонной остановке. Подъехали гаишники, спрашивают, не выходя из машины.

— Что-то случилось?
— Нет, — говорю, — просто очень жарко.
— Откуда едете? Документы имеются?..
— Да, имеются.

Проверять документы не стали, им тоже жарко. Посоветовали, как легче пережить калмыцкую жару — нужно ехать, утром до часу, потом до пяти отдыхать где-нибудь в тени, после опять выезжать на трассу. Весь мир спит ночью, а богом наказанные калмыки полночи проводят днем. Вся Калмыкия так спасается.

Заехал в Элисту, говорят, здесь есть один из самых больших дацанов в России. Молоденькие калмычки все ходят в неприлично коротких мини-шортиках и юбках, видимо, буддийская вера это позволяет. У меня тоже есть бывший друг, который долго искал веру под себя, христианство его не устроило потому что в нем необходим подвиг, и в конце концов он стал буддистом. Теперь он каждые пять лет меняет жену и очередной оставляет ребенка и квартиру. Его учитель, Оле Нидал, пошел еще дальше, он в каждом городе имеет по жене. Потому буддизм в России никогда не приживется, что русская культура она целомудренна. Хотя сейчас это утверждение находится под большим вопросом.

В Элисте мне посоветовали посмотреть город шахмат или Нью-Васюки, построенные предыдущим президентом Кирсаном. Красиво, только непонятно, зачем он построен. Везде нищета и разруха, а сюда входишь, кругом европейские домики, гостиницы. И даже охранники этого заведения не понимают, зачем все это. Ну, захотел и сделал, на то он и местный самодержец. Само название этого города авантюрное и говорит само за себя.

Кирсан, будучи влюблен в шахматы, решил осуществить мечту Остапа Бендера. А почему нет, ведь сегодня к власти пришли Остапы Бендеры. Сейчас в Калмыкии произошла рокировка президентов, как в России, чтоб было хоть какое-то подобие демократии и все тут ждут, что Кирсан вернется и продолжит строительство города. А пока строительство остановлено.

Зашел в центральный дворец, посмотрел полный макет будущего города. Все здесь живет будущим, а пока даже лифт не работает.

Брожу по окрестностям Элисты. Тут какой-то парк или точнее мемориал посвященный сталинским репрессиям. Оказывается, все калмыки были сосланы Сталиным, это еще раз объясняет малую численность этого народа. Да, кого у нас только не ссылали, за этот блаженный и мученический ХХ век. А вон сидит другой памятник, как будто это мама того памятника, что я видел утром в степи. Либо их делал один скульптор, либо это особый калмыцкий стиль.

При выезде из Элисты состоялся диалог с гаишником. Вообще я люблю с ними говорить. А у этого еще было лицо нормального человека. Потому я спросил у него:

— Почему в Калмыкии нет русских гаишников?
— Как нет, мы все русские.
И дальше:
— А где вы видели нормальных русских? Одна бабка Лыкова, наверно, осталась.

Вот за тем я и ехал на край русской земли, чтоб здесь услышать истину о русском человеке.

Каждый день во всех церквях моей страны, а возможно и всего мира, молятся за странствующих и путешествующих, и помощь эту я лично ощущаю постоянно. Вот сейчас после Элисты случайно познакомился с фермером.

Стояла жуткая жара. Солнце в самом зените. Жара такая, что я буквально падаю в обморок и даже скутер не спасает. Он обогнал меня на старенькой «Ниве», остановился. Говорит: «Пойдем, отдохнешь, потом дальше поедешь». Паскаль сказал, что случай — это синоним Бога. Случайных встреч не бывает — мне действительно сейчас очень нужна была помощь, иначе я могу просто заболеть, и я поехал к нему на ферму.

Оказалось, что он не просто фермер, а мыслитель и гражданин, болеющий за свою страну. За то я люблю путешествия, что иногда где-нибудь в глубинке ты встретишь человека, который должен быть, как минимум, советником президента, а он сидит в своей блаженной тьму-таракани и в ус не дует.

Мы нравственность поменяли на бабло

Из разговора с русским фермером Владимиром Красильниковым о смысле жизни

— В 90-е годы, когда мы нравственность променяли на бабло, мы совершили страшную ошибку. Я это понял в 93-94 году, когда деньги можно было делать буквально из воздуха. Было понятно, что мы порождаем такой класс, который работать никогда не будет.

Помню как-то смотрел инаугурацию президента и был поражен, у нас оказывается столько героев России, героев СССР, а мы их совсем не знаем, нигде их не видим, а вместо них на экранах крутятся какие-то сиськи-письки с Киркоровыми, а все настоящие герои в тени.

Как-то к нам приезжал выступать Жириновский, я задал ему вопрос: «Почему в России власть выше закона?».

— Да, — говорит, — к сожалению это так.
— Тогда получается, что это криминальная власть? — спрашиваю дальше. Но он не стал дальше отвечать, ушел от ответа.

Я как-то задумался, почему Китай впереди всех? Да потому что у них все равны перед законом — и президент, и последний дворник. А мы Россию уже потеряли. Я и в Путина уже не верю. Все наши политики, все до последнего, под несколькими уголовными статьями ходят. Пока мы все будем считать, что легче украсть, чем заработать, до тех пор все будет оставаться неизменным.

Я служил в Грузии, у меня там много друзей. В Грузии тоже все раньше держалось на взятках, это была одна из самых коррумпированных республик, но они захотели измениться и теперь у них все иначе. Это не Саакашвили захотел, а народ. Конечно, плохо, что они на Америку равняются, но я иной раз думаю, а зачем с нами с такими дружить?

Люди в погонах должны первыми соблюдать закон, а они поставлены вне закона. Пока последний постовой на каждом перекрестке будет ежедневно продавать Россию, ничего в России не изменится.

Всех тех, кто моментально разбогател, я называю ворами. Богатей вместе со своей страной, создавай материальные ценности и производства. А то подешевле купил, подороже продал, что это за работа?

Свой бизнес я долго создавал, со скрипами, со скандалами.

Калмыки в основном занимаются скотоводством. Я подумал, ну что это за работа, скот пасти и решил заняться животноводом. Выращиваю и сдаю на мясо свиней, коров.

Большая ошибка, что у нас нет единой идеи, которая бы объединила всех и меня это очень беспокоит. А без идеи невозможно жить, бессмысленно, тем более русскому человеку. Тут же образуется вакуум, который заполняют чужеродные идеи. Чувство родины, патриотизм — все утеряно. У нас даже конституцией запрещена государственная идеология. А разве в США нет идеологии? Это одна из самых идеологизированных стран и они под свою дудку заставляют плясать весь мир.

А тех, кто управляет нашим телевидением, я бы, вообще, подвесил за одно место. Они ежедневно и ежечасно ведут мою страну к пропасти. Я вот не понимаю одного, неужели они не видят, что делая из нас дебилов, они делают дебилами самих себя и своих детей.

О Калмыкии

Калмыкия мне напоминает проститутку, которая внешне размалевана, а внутри вся гнилая. В столице делают все, чтоб первое впечатление на приезжего оказать хорошее, а вглубь, в село поедешь — ужас просто, нищета страшная, люди стали жить еще хуже, чем было при советской власти.

Мне прошлый губернатор Татарстана нравился, не позволил развалить ни одного предприятия, ни одного колхоза. У меня там сестра живет, я у них часто бываю. Когда въезжаешь в Набережные Челны, висит надпись: «Единство всех народов Татарстана — главное наше богатство». И это не просто лозунг, он сплотил весь народ, у них нет национализма, никто не побежал ни в Москву, ни в Питер на заработки, всем работа нашлась в Татарстане.

А когда пришло время, он ушел в отставку — вот это поступок. Сказал: Я больше не могу. Я так думаю, что если б власть для него была кормушкой, он бы сам никогда не ушел. Для него власть была прежде всего огромной ответственностью.

Нет, не будет ничего путного при нынешней власти. Нам нужна та власть, которая будет уважать и любить законы. На настоящий момент я вижу личность только в Зубкове, отчасти в Лаврове, в президентах наших обоих не вижу. Нужен человек-глыба. Мне нравилось, как министр обороны Язов, один из организаторов ГКЧП, сидел в тюрьме. К нему в тюрьму приехали журналисты, он сидит в маршальских погонах в камере и дает им интервью. Вот это была глыба, стоял на своем до последнего. Не знаю, что с ним потом стало. Еще неизвестно, что лучше, ГКЧП или вот такая демократия, которую мы теперь имеем. Для кого свобода и демократия, но точно не для народа.

Его цель — вечно бороться с коррупцией

Я согласен, что Путин много сделал для страны. Он спас ее в 90-е, но перед коррупцией он оказался бессилен, она поглотила его самого. Он даже не ставит перед собой такой задачи, победить коррупцию, его цель состоит только в том, чтоб бороться с нею вечно.

Согласен, он своего не упустит. Говорят, сегодня он самый богатый человек в России. Не исключено, что к концу срока он станет самым богатым человеком планеты. А почему нет?! Если власть живет вне закона, если у нас легче украсть, чем заработать, то это вполне может случиться.

* * *

Отдохнув три часа у фермера еду дальше на Разгир. Дорога здесь пустынна, не то что скутеров, машин почти нет, хотя покрытие приличного качества. Проехал полицейский пост, у калмыцких полицейских были такие удивленные лица, типа, что это такое странное с баулами едет на двух колесиках, что они даже забыли палочкой взмахнуть.

Водители мне сигналят, фотографируют на ходу. Скутера тут — действительно экзотика. После Волгограда еще не видел ни одного скутера. А вчера за мной погнались от табуна две внушительных размеров собаки, не очень-то это приятно, когда за тобой несутся вчерашние волки. Я потому собственно и пересел на форсированный скутер, чтоб иметь возможность уходить от собак и бандитов.

На следующий день в зенит опять пережарился, остановился в тени деревьев. До меня здесь, похоже, кто-то уже останавливался, о чем свидетельствовали кучи мусора. Причем мусор какой-то экзотический, все консервы и упаковки цвета хаки — с надписью «индивидуальный рацион питания». Кругом валяются вскрытые консервы, таблетки для разогрева еды, одноразовые тарелки, салфетки… Хорошо питаются наши солдатики, только почему они хотя бы не сожгли все это. Хотя, возможно, в них на это времени не было, наверно на них боевики напали и им пришлось срочно с боем отступать, потому и пришлось все кинуть как есть. Разве могли русское солдаты такую грязь после себя оставить? Да, никогда. Вот и пришлось за них прибираться. В другой раз они обязательно усе уберут.

В Калмыкии дорожные рабочие все русские. То есть, если у нас в России — это почти всегда азиаты, то в Калмыкии — это только русские.

А вон радар прячется в кустах. В России, чтоб не бояться гаишников, надо быть или большим «шишкой» или скутеристом — мы для них еще более крупные «шишки», нас они не то что не останавливают, а еще отворачиваются при нашем приближении — ну что возьмешь со скутериста, у которого ни техпаспорта, ни прав нет, который вообще вне закона.

Разговорился с дальнобойщиком. Работа у них очень тяжелая, потому все дальнобои, как обычно, правдолюбцы и правозащитники. Этот возмущался: «Ну почему нельзя ехать, если плюс 32. У нас, в Ставропольском крае плюс 48 и все едут и асфальт не плавится. Значит можно делать хороший асфальт. А тут если 30, то жди до ночи. Но все равно едем, платим и едем».

Удивительно то, что, несмотря на губительную эмансипацию, когда женщины наравне с мужчинами летают и в космос и воюют с террористами, они даже стали президентами и управляют целыми государствами, но есть одна сфера, где их нет и, похоже, не будет никогда. Сколько езжу, ни разу в жизни не видел женщины-дальнобойщика, женщины которая была б водителем фуры. Почему? Это не самая тяжелая профессия, но их здесь почему-то все равно нет. В чем загадка этой профессии. Женщины откликнитесь и ответьте.

Интересно, что в Калмыкии, все ездят без ближнего света.

Въехал в Ставропольский край. По названиям поселений можно судить, насколько здесь хорошо жить: Дивное, Святоград, Благодарное… Похоже, тут люди не выживают, хотя в соседней Калмыкии все было иначе.

Опишу свой завтрак. Покупаю арбуз, они тут очень дешевы, арбуз средних размеров стоит менее доллара, батон и сыр, — это мой завтрак. Съесть весь арбуз одному не удается, половину приходится оставлять на дороге братьям нашим меньшим.

Вчера меня укусил калмыцкий клещ. Местные клещи внешне очень страшные, они в несколько раз больше сибирских, но энцефалитом вроде еще не болеют.

Сегодня звонил жене.

Спрашивает:
— Тебе там интересно?
— Я об этом не задумываюсь, — отвечаю. Порой бывает очень тяжело, но это моя работа, мой крест и я ее выполняю. Приносит она деньги или нет, это не так важно, это моя работа — я это должен делать, потому что этим я полезен людям.

Вот я и незаметно въехал на Кавказ. Здесь на Кавказе, чтоб выжить, нужно уметь проявлять агрессию. Здесь даже деревья имеют шипы-сабли по 10 сантиметров, иначе не выжить.

Въехал в Кабардино-Балкарию. Говорят, сейчас Чечня перекинулась в Дагестан и сюда. Стали сразу встречаться бетонные блок-посты, все полицейские обязательно с автоматами, вертолеты летают, патрулируют дорогу. Да, это окраина России, тут за каждым кустом прячется потенциальный враг. И ко всему прочему это Кавказ.

Проехал мост через Терек. Заборы домов выглядят теперь как неприступные крепости. Да, это Кавказ, тут без оружия и шагу, а у меня даже газового баллончика от собак нет. У меня одна молитва.

Пастбищ здесь нет, только поля. Сейчас остановился возле поля засохших подсолнухов. Я даже подумал, что оно заброшено. Тут же подъехал черный Лексус, как оказалось, хозяина этого поля. Сразу вопросы: «Кто, зачем, почему остановился у его поля». Он думал, что я его поле граблю. Говорит: «Тут так просто не останавливаются, это Кавказ, тут каждый второй с оружием».

В Северной Осетии при дороге увидел Святилище Святого Георгия. Написано, что как только восстановили это святилище, с тех пор на дороге не случилось ни одного несчастного случая. Святилище это представляет из себя небольшие каменные башенки-крепости и иконы, выдолбленные в камне. Построил его Таймураз Кануков и сыновья.

И вот наконец я приблизился к долгожданной Грузии. Собираясь в Грузию, я уже предполагал, что там не все так плохо, как пишут в наших СМИ. В действительности все оказалось до наоборот — нам говорят плохо, а там хорошо, говорят черное, а на самом деле белое.

Перед въездом в Грузию во Владикавказе я в интернете решил посмотреть погоду. Во Владикавказе было 25, в Тбилиси, куда я еду, 35, а в Томске откуда я еду — всего 15. И зачем, спрашивается, мне сдалась эта Сибирь.

Въезжал я в Грузию через Осетию. Осетия — это промежуточное звено между Россией и Грузией, еще не Грузия, но и уже не Россия.

На погранпереходе в Верхнем Ларсе выяснилось, что я первый скутерист в истории русско-грузинских отношений, кто пытается пересечь границу на подростковом скутере, то есть транспорте, на который не требуется документов. Меня не раз пугали, что в Грузию на скутере не пустят, но я не верил до последнего. Как это так, человек приедет из далекой Сибири и его вдруг не пустят. Тем более я паломник, еду по святым местам. Я ехал в Грузию с верой, а она, как известно, горами движет, не то что границу меж двух братских, пусть и временно враждующих государств пройти.

Продолжение следует.

Андрей Сотников (http://www.spasi-hram.ru/)

В августе-октябре 2013 года планируется следующая экспедиция А. Сотникова проекта «Спаси храм» по маршруту из Сибири в Сербию. Как поддержать экспедицию, вы можете узнать на сайте автора в разделе «Помочь проекту». Без вашей помощи эта многозатратная экспедиция не состоится.

Почему Сербия?

После Грузии самая «горячая точка» для России — это Сербия. Именно здесь опробовали то, что хотят совершить в будущем с нашей страной, оккупировать и расчленить.

Здесь очень много вопросов. Почему когда на Белград падали бомбы, на них было написано «Поздравляем с Пасхой». И почему Юнеско никак не отреагировало на гибель древних храмов Сербии. Ведь эти бомбы падали не на Белград, а на Христа, посылаемые теми, кто сегодня руководит миром.

Задачи экспедиции:

1. Поиск храмов нуждающихся в помощи, размещение их на сайте spasi-hram.ru.
2. Создание паломнической карты Сибири.
3. Съемка фильма-паломничества.
4. Создание цикла очерков.

Как помочь экспедиции:

Перечислить любое пожертвование на экспедицию с любого банкомата или Cбербанка.

1. Приобрести по почте внешний жесткий диск «Фильмы благословленные к просмотру». На диск записано более 100 фильмов мирового кинематографа, рекомендованных к просмотру верующим семьям (для взрослых и детей, 500 Gb). На диск также записаны лекции В. М. Ереминой «Классическая русская литература в свете Христовой правды». 76 лекций.
2. Приобрести диск с фильмом А. Сотникова «Путешествие в поисках русской Гипербореи». На диск также записаны все предыдущие очерки путешественника (в Карелию, Сахалин, Монголию, Алтай и Грузию (полный вариант) с большим количеством фотографий. Высылается почтой.
3. Приобрести книгу «В поисках потерянного рая» (экспедиция из Сибири в Грузию), 200 листов формата А-4 с многочисленными иллюстрациями (распечатано на лазерном принтере, обложка «гармошкой»). Тираж всего 49 экземпляров. Высылается почтой.

Весь доход от продажи книг и дисков будет использован на следующую экспедицию проекта «Спаси храм».

Подробности о том, как поддержать экспедицию и сделать заказ, смотрите на сайте http://www.spasi-hram.ru/ в разделе «Помощь проекту».

Экспедиции А. Сотникова на 30-45 процентов осуществляются только благодаря поддержке частных лиц, то есть добрых людей.